доме на пустыре.
– Вот врун. Во-первых, никакого дома там нет. А во-вторых, если бы он там был, то такой трусохвост, как ты, ни за что бы туда не пошел.
– Да иди ты! – Витя выхватил фигурку из ее рук. – Катись отсюда!
– Ладно, я ухожу, – обиделась Катя. – А тебя эта штука, – она ткнула пальцем на статуэтку, – ночью сожрет.
– Иди уже, дурочка!
– Сам дурак, – Катя показала язык и ретировалась.
4
«Будешь меня охранять», – наказал Витя стоящей на прикроватной тумбочке статуэтке.
Охранять Витю было от кого. Кошмары во снах посещали его достаточно часто. Как и Катю. «Это у нас семейное», – говорил по этому поводу папа. И если Кате больше всего докучали мертвые головы, то главным кошмаром Вити была Черная Королева.
Черная, как сама ночь, в пышном кружевном платье, она поднималась из гроба и тянула к Вите свои костлявые руки. На месте лица Королевы копошилось множество мелких змей. Змейки беспорядочно извивались, шипели, на глазах удлинялись, переплетаясь друг с дружкой. Их глазки злобно горели зеленоватым светом.
«Иди ко мне, мальчик», – говорила Королева вкрадчивым голосом.
Совершенно непонятно, как она могла говорить. Ведь у нее не было рта!
Непередаваемый ужас охватывал Витю. Откуда-то он точно знал – если позволит Королеве дотронуться до себя, то больше никогда не сможет проснуться.
И тогда, всякий раз, он бросался бежать. По темным комнатам мрачного замка, по пустым извилистым улочкам странного города, по узким тропинкам заколдованного злым волшебником мертвого леса.
Королева не отставала. Она всегда была за спиной. Летела следом бесшумным призраком.
А потом Витя все-таки просыпался. Дрожащий и мокрый как мышь. Будто бы не во сне, а наяву драпал от Королевы.
Но нынешней ночью Вите снился на удивление приятный сон. Видимо, статуэтка и впрямь его охраняла. Зеленый лужок на берегу спокойной реки. Большие цветы. Бабочки и стрекозы. А еще к нему пришел мишка. Нет, не Глушков, конечно же, а игрушечный, плюшевый. Был у Вити такой, когда он еще в детский сад ходил. Во сне мишка разговаривал человеческим голосом.
«Больше ты не будешь видеть кошмаров, Витёк», – сказал мишка, подмигнув глазом-пуговкой. И улыбнулся. Но как-то странно. Как-то криво, что ли. Вите показалось, что во рту у мишки сверкнули острые зубки. Хотя, наверное, просто показалось. Мишка не может быть злым.
Сказав это, мишка вдруг побежал, петляя между цветов, по лугу.
«Тук-тук-тук» – зазвучали шажки. Будто бы это не плюшевый мишка бежал по траве, а чьи-то маленькие железные ножки зацокали по ламинату в Витиной спальне.
Витя проснулся. В окно через открытые шторы глядел диск полной луны. Ее серебристый свет освещал ворох тетрадей на письменном столе, створки одежного шкафа, клетчатое одеяло, тумбочку… Стоп.
Тумбочка была пуста.
Витя вскочил как ошпаренный. Включил свет. Оглядел все вокруг. Статуэтки не было.
Он
