в потолок, а что-то предпринимаешь? – проговорила мать на другом конце провода, зазвенев голосом.
Я неизбежно ухмыльнулся про себя. Ну да, не лежу, конечно.
– Ни в коем случае, что ты! – сказал я в трубку.
– А твой друг – Станислав, кажется, да? – что у него?
– И он не плюет, – отозвался я, продолжая внутренне ухмыляться.
– Он как, нашел себе уже что-то? Работает?
– Нет, пока еще тоже нет.
У меня не было для нее никаких утешительных новостей. Абсолютно! Никаких! Мать в трубке помолчала.
– Так, а что же у вас с деньгами? – спросила она потом. – Ведь теперь деньги летят. не то, что прежде. Того, что ты взял. осталось у тебя еще?
– Осталось, осталось, – бодро отчитался я.
От того, чтобы попросить денег, я удержался. И, попрощавшись, передав приветы отцу, сестре, повесил трубку и отправился по сумрачному туннелю коридора обратно в комнату преисполненный гордости за себя. Не всякий бы на моем месте отказался использовать ситуацию, в которой не попросить денег было просто смешно.
– Что?! – воззрился на меня Стас с кровати, когда я вошел в комнату.
Я молча прошел к своей кровати, повалился на спину и, как он, воздел ногу на колено другой.
– Ничто! – ответил я ему уже из этого положения, глядя в потолок и прикидывая, удастся ли до него доплюнуть. Доплюнуть не удалось бы наверняка: с высокими потолками строили дома в девятнадцатом веке.
– Нет, ну что «ничто»? Кто звонил? – переспросил Стас.
– Не тот, кто нужен, – сказал я. – Так что готовься грабить и убивать.
Стас не успел выдать мне ответа, только повернул возмущенно голову в мою сторону – в коридоре раздался новый телефонный звонок. Я не слишком плотно прикрыл дверь, и звук звонка, съеденный расстоянием, достиг и нашего дальнего угла в самом конце коридорного туннеля. Меня было вновь подбросило, как на батуте, выстрелило с кровати в сторону двери, но на полпути к ней я натянул вожжи. Это звонили Ульяну с Ниной, с вероятностью в сто процентов без одной десятитысячной, с какой стати должен был нестись, опережая всех, срывать трубку я? Учитывая наше со Стасом положение квартирантов, это выглядело бы даже и неприлично.
Но все же я так и остался стоять на полпути к двери, прислушиваясь к коридорным звукам. Судя по взвизгу ножек табурета о пол, трубку там снова сняла Лека. «Кого? – услышал я затем ее звонкий голос. Она еще и не просто спросила, а прокричала – видимо, слышимость оставляла желать лучшего. – Александра?!»
«Александра» – это точно было меня.
Я снова рванул к двери, вылетел в коридор и помчал по нему.
– Вы, дядь Сань, сегодня нарасхват, – сказала Лека, протягивая мне с табуретки трубку.
Я принял трубку, помог свободной рукой Леке оказаться на полу и, забыв придать голосу респектабельное достоинство, крикнул:
– Да-да?!
