а до сих пор не ощущаю себя дома.
– Ллана, тебе надо поесть. Нормальной еды, а не питьевой йогурт или смузи. Считай это первым шагом к возвращению в реальность. Завтра тебя ждут в редакции.
Я кивнула, соглашаясь проглотить ненавистный суп.
Сама же хотела сдать материалы, просто не представляла, что это произойдет так. У меня и не готово ничего. Но в запасе есть полдня и вся ночь, жар уже спал, могу и поработать.
О том, что будет потом, изо всех сил запрещала себе думать, потому что стоило ослабить контроль над мыслями, все внутри заполняла пугающая пустота.
Небо, ну почему?!
Я же хотела домой!
До определенного момента – хотела.
И еще когда-то считала, что не способна влюбиться.
А тут это…
И дышать невыносимо трудно, но мои страхи уже не имеют к этому отношения. Просто я представления не имею, как дышать без него. Разучилась.
Быстрый взгляд на подругу – она разогревала суп и напевала себе под нос незамысловатый мотивчик. Я прикрыла глаза и заставила себя медленно выдохнуть. Три брака и несколько неудачных романов – были вечера, когда Мира рыдала у меня на кухне, а я неловко пыталась ее успокоить. Но уже на следующий день она вновь лучилась улыбкой и уверенно шла по жизни вперед.
Она никогда не говорила мне, как это на самом деле больно.
– Не кисни. – Мира поправила одеяло и вручила мне глубокую тарелку. – Хочешь, найду для тебя заказ в каком-нибудь красивом месте? А завтра можем пойти по магазинам, тебе не помешает купить замены всему, что ты потеряла.
Практично.
Разумно.
Но так еще хуже.
Три дня, пока я металась в горячке и справлялась с последствиями отравления, Мира провела рядом. Уговорила врачей не забирать меня в больницу и сама ухаживала. И, конечно, при первой возможности вытянула из меня все подробности. Про нападение, случайное знакомство с Эрихардом, как он шантажом заставил меня притворяться его невестой, все совместные испытания, коронацию и то, что произошло после.
Нас опоили. А потом… я до смерти испугалась, и были еще остатки какого-то воздействия на разум. Я даже не помню толком, как вернулась в Грей. Чувствовала, что одна, скрыта от всего и всех. Скрыта так, что никто не достанет. Наверное, это те самые способности уходить в себя работали, благодаря им мне и удалось покинуть Тенерру, и никто меня не остановил. Но еще я помнила, что Эрихард остался неподвижно лежать на кровати. Он даже не пошевелился, когда я уходила.
Это пугало сильнее всего.
– Я должна с ним поговорить, – произнесла тихо и с мольбой посмотрела на Миру. У нее полно разных знакомых. Вдруг… – Объясниться.
Убедиться, что он в порядке.
Потом… я переверну страницу и буду жить дальше.
Я смогу.
Наверное.
Почти точно.
– А где гарантия, что это не он что-то тебе подмешал? – Мира задумчиво постукивала пальцами по одеялу.
– Вообще-то, ему тоже досталось! – Я чуть ненавистным супом не подавилась.
– Или он притворялся.
Безумие.
Быстрый вдох.
– Ты его не знаешь, – горячо прошептала я. – Эрихард не такой!
Спорить Мира не стала. В основном потому, что я все равно не могла прямо сейчас осуществить свое желание. И потом вряд ли получится. Не раньше чем через семь лет.
При мысли об этом противно засосало под ложечкой.
– В любом случае связь с Тенеррой не работает, – примирительно заговорила Мира. – Я пыталась написать Наари, но сообщения не проходят. И это к лучшему, я думаю.
– Для кого?!
Хотелось швырнуть тарелку с остатками супа в стену.
Надо же, я никогда такой не была.
– Для тебя же, страдалица. – И раньше, чем я опять открою рот, она властно выставила руку перед собой, призывая молчать. – Да, ты влюбилась и сейчас тебе плохо. Но это пройдет, поверь моему богатому опыту. Лучше воспринимай все случившееся как большое приключение. Как увлекательные каникулы. Да, было захватывающе. Но они закончились, надо переключиться и жить дальше.
Слова били больнее, чем самые жестокие удары.
Сейчас я при всем желании не могла выдавить из себя ни звука.
– Ллана, ты чудесная, и я тебя люблю, – решив, что я слушаю и проникаюсь, продолжала Мира, – но ты необычная девушка. Роль первой
