с Валентиной, уверен, она поступила так же. Но люди – даже те, которым щедро платят за молчание, – склонны со временем выдавать секреты.
– К чему ты клонишь? – гневно и с явным недоверием спросил Глеб.
– А к тому, что «анонимным источником», который упомянула Марина Андреева, может оказаться не только я или вы, а совсем другой человек, желающий еще раз заработать на этом секрете, но на этот раз – у газеты.
Слова Василия немного успокоили Глеба. На секунду мне даже показалось, что он хочет сказать ему о своих подозрениях – о случайно услышанном телефонном разговоре, о том, для чего ему на самом деле понадобилась моя помощь. Я предположила, что эмоции настолько взяли верх над рассудком молодого бизнесмена, что он после одобряющих слов Прусса вдруг снова начал доверять ему.
«Молчи, Глеб. Не доверяй никому, пока не получишь достаточно доказательств».
Мои предположения были ошибочными:
– Ладно. Посмотрим, что из этого выйдет. Женя, ты должна знать, что Валентина Прохорова – опасный человек. Тебе нужно максимально убедительно отыгрывать роль журналистки – возможно, в таком случае встреча пройдет гладко.
– Я слышу в вашем голосе нотки беспокойства, Глеб Александрович? – я ответила ему ухмылкой на ухмылку.
«Я – профессиональный телохранитель, проходила подготовку в самых отдаленных уголках мира, где мне приходилось перевоплощаться в гораздо более сложные образы, нежели скромной журналистки-заики. И в моих действиях будет сомневаться разбалованный мажор? Нет уж, господин Василевский, обойдусь как-нибудь без ваших упреков».
– Бахвальство, авантюризм, безрассудство. На что ты еще полагаешься в работе? – спросил Глеб.
– На импровизацию и свой удар с правой – поверь, тебе не захочется знать, что из этого сильнее. А сейчас, мальчики, я попрошу вас покинуть автомобиль – Евгении Охотниковой предстоит перевоплотиться в Марину Андрееву.
Когда я вышла из машины, то была другим человеком: из небрежно завязанного хвостика на голове выпадали пряди волос, рубашка была аккуратно заправлена, но выглядела слегка мятой, пиджак надет небрежно, черные кроссовки, хоть и были довольно строгими, все же слегка не сочетались с широкими брюками.
– По пути до офиса Прохоровой осталось заскочить в магазин оптики за линзами и каким-нибудь портфелем – с ним же обычно ходят журналисты? Я не смогу приехать к ней на «Мерседесе» Глеба Василевского, поэтому возьму такси, мои вещи отвезите к себе. И, пожалуйста, отгоните в ваш гараж мой «Фольксваген», думаю, там ему найдется место. Я ведь ночую у вас, Глеб Александрович, как и положено телохранителю?
– С нетерпением будем ждать вашего возвращения, Евгения Максимовна, – ехидно ответил Глеб, но затем добавил: – Удачи и будь осторожна.
В запасе перед встречей с Валентиной Прохоровой было еще два часа, поэтому первым делом я отправилась за портфелем, минимальным набором канцелярских принадлежностей и линзами карего цвета. Надев их и посмотрев на свое отражение,
