хмурюсь. Такого я не ожидала.
– Не знаю.
– Я думал, что ты уже успела понять, что не умеешь врать. Серьезно, Виолетта, на твоем лице написано все, о чем ты думаешь.
Чего? Я смотрю на него, удивленная и растерянная. У него не осуждающий тон: я знаю, что он ни в чем меня не обвиняет. Ему просто интересно. Вот только я правда не знаю, где она. Кроме того, уже прошло четыре часа с тех пор, как она ушла, и она все еще не дала о себе знать. Мне это не нравится.
– Клянусь! Почему ты так думаешь?
Он наконец поворачивается ко мне, и я вижу тень легкой улыбки на его губах.
– Я вас видел. Так же, как и мы с тобой, вы умеете общаться друг с другом, не открывая рта.
Я смеюсь, с облегчением понимая, о чем идет речь, и забираюсь на кровать.
– Ладно, подловил. Но я правда не знаю, где она… Ее тайный взгляд означал лишь, что она может вернуться в хорошей компании.
Он кивает, убирая пустую сумку в нижний ящик комода.
– Мм… Получается, сегодня ты спишь здесь.
Я согласно киваю, озорно улыбаясь.
– Чур я справа.
– Как же ты бесишь, Виолетта.
Пока я ангельски улыбаюсь, он хватает подушку и бросает ее в мою сторону. Я знаю, что он может спать только на правой половине кровати, ближе к окну. Как-то раз я спросила его об этом, и он сказал: «Не знаю… Если что-то случится, окно будет единственным спасением. Это обнадеживает». Спрашивать, что же такого может произойти, что понадобится сбегать через окно, я не захотела.
– Ладно, уступаю.
Он трет лицо и зевает в кулак.
– Прости. У меня глаза слипаются…
– Ты уверен, что все хорошо? Сегодня ты как будто был вообще не с нами.
Он смотрит прямо в мои глаза, где отражается мое за него беспокойство. Он ободряюще улыбается и крепко меня обнимает. Я прижимаюсь к его груди, щекой ощущая его грудные мышцы.
– Не волнуйся! Я просто очень устал, а завтра вечером еще и на работу.
– Супермен снова в строю, – бормочу я.
Взглядом я натыкаюсь на военный жетон у него на шее. Не отлипая от него, беру кулон в руки. Я смотрю на него так, будто никогда его не видела. Лоан никогда и ни за что его не снимает. Уверена, что и в душе тоже. Это жетон его прадедушки, который погиб на войне в Алжире. Они никогда не встречались, но я знаю, что он очень дорожит этим жетоном.
Вдруг из нашего оцепенения нас выводит какой-то шум. Мы уже знаем, что происходит. Мы с Лоаном как один подбегаем к двери и тихо ее приоткрываем. Я присаживаюсь на корточки, подглядывая, и Лоан делает то же самое рядом.
Зои вернулась. И, как и ожидалось, не одна. Прижатая к стене в коридоре, она запускает руки в волосы незнакомого мужчины. Тот, громко сопя, прижимается к ее губам своими, и Зои на выдохе велит ему быть потише, так как «соседи уже спят». Да-да, само собой, мы уже спим.
Он активно кивает и задирает ее платье до бедер, одной
