прогнившей и выродившейся. И таким-то гербом когда-то ваши простодушные предки увенчали свое государство. Суть этого герба – притязания Византии на мировое господство. Наложите, говорит товарищ Сталин, вашего двуглавого орла на карту Евразии. Одна голова повелевает Востоком, другая – Западом. Во, какой я сильный! А что вы имеете в итоге? Правильно, догадались. В итоге вы имеете… деликатные, культурные товарищи меня, кота Бегемота, спешат упредить: детородный, мол, орган. Хорошо, пусть так. Так что герб ваш – это герб мужскому детородному органу! Это велел вам передать товарищ Сталин. И советский герб по той же причине не сработал – серп и молот, накрывающие Земной шар. Ни больше, ни меньше! Какие же мы могучие и красивые! К своему сожалению, товарищ Сталин это понял только сейчас. А какой должен быть герб, этого даже товарищ Сталин не знает. Каких только орлов он ни прикидывал, все не то! Как-то раз он мне по примусу признался, что более всех других его, конечно, впечатлял железный орел Третьего Рейха.
От себя могу добавить, что ему, тирану и деспоту, доступ к этой сверхважной и сверхсекретной информации закрыт.
С приветом с того свету, кот Бегемот
20.02.1999 г.
III послание кота Бегемота с того свету
Я, кот Бегемот, не шалю, никого не трогаю, починяю примус. Имею сказать следующее. Там у вас на днях в Большом театре отмечали 70-летие московского патриарха Алексия. Говорят, чуть конфуз не вышел, когда какой-то кот (ха! какой-то!) залез в вентиляционную шахту и в самый разгар торжеств стал орать благим матом. Едва праздник не сорвал и охранников в больницу с инфарктами не отправил.
Я, кот Бегемот, официально уведомляю, что являюсь самым главным котом в мире! Знаете, дурни, сколько у меня в подчинении агентов-котов по всему свету? Догадываетесь? То-то же! Я тому коту, который орал во время патриарших торжеств, накануне дал такую инструкцию: «Ты, котяра, смотри у меня! Сделаешь, как говорю, потом, после смерти, не просто в кошачий рай попадешь, а может, даже до меня поднимешься и приближенным моим станешь! Не сделаешь – лучше бы тебе не рождаться!» Вот он, парниша, и старался! А охрана, эфэсбешники всякие, все здоровые такие ребята (каратэ, фуэтэ, пистолетики) бегали за ним туда-сюда, по-пластунски ползали, куда только не залезали. Во, котяра, навел шороху! Хорошо поработал, молодец! Не знаю, сведения пока еще не пришли, пал смертью храбрых или уцелел. В любом случае ждет его награда неслыханная. А вообще очень похоже на мой прошлый визит в Москву, когда за мной сломя голову энкаведэшники носились. Из наганов и маузеров палили. Дыму, помню, сколько напустили! Я тогда даже чихать начал. А с этим приятелем без стрельбы обошлось. Молодой еще, салага, не заслужил такой чести.
Ну что, мужики, будете еще тягаться с нами – котами? Ну бессмертные мы, коты, бессмертные, не поняли, что ли! И ничего вы с нами не сделаете! И гораздо лучше вас. Об этом уже говорил. И переиграем мы вас как нечего делать. И вы мне еще такой памятник взгромоздите – я в галстуке-бабочке, но без примуса. Вот так точно и будет! Я это вам совершенно авторитетно заявляю!
