двенадцатая
– Нет, нет и ещё раз нет! – Алекс решительно отбивался от авторитетного мнения одного из старейшин труппы – Говарда Стерна, – ваше мнение ценное, но пьеса нетипичная, да и раньше следовало подходить! Кто мешал подойти неделю назад?
Говард, играющий благородных стариков, демонстративно обиделся, вскинув голову и резко развернувшись, на что Алексу плевать. Может, когда-то этот запойный алкаш и был настоящим актёром, но сейчас он держался скорее за счёт звучного голоса, львиной гривы седых волос с красивым серебряным оттенком и опыта. Впрочем, несмотря на весь опыт, роли у него по большей части эпизодические, ибо не следует алкоголь с кокаином мешать…
– Не просто так подходил, – материализовался рядом с портшезом Фред, – ничего конкретного сказать не могу, но знаешь, как это бывает. Вроде бы ничего особенного, но один слишком сильно улыбается, другой шепчется…
– Да ясно, – устало выдохнул попаданец, потирая отчаянно чешущийся, заживающий бок, – в заговорщиков играют. Могу сказать даже, ради чего. Хотят повернуть дело так, что либо моя пьеса прогорает, либо сверкает всеми гранями, но так, будто это они её вытянули.
Друг хохотнул нервно…
– То есть ты заранее знал?
– Догадывался.
– Мда… вот почему я роль втайне репетирую, в подвале у Мопси завываю.
– Театр, – выплюнул Алекс слово как ругательство, – труппа на кокаинистке Келли настояла, ещё пара мелочей… Вудфорт всё понимает, не дурак. Но тут дело такое, что он в любом случае в выигрыше.
– Как… а, ясно. Если ты справляешься сам, то у него появляется человек, на которого можно положиться. Заодно именно на тебе труппа будет пар выпускать, он в белом останется. Не выйдет, тогда на землю опустишься, начнёшь к мистеру Вудфорту не просто прислушиваться, а уроки брать, за учителя считать.
– Как-то так… Эй, на тросах! Небоскрёб плавней опускай!
Чистовой прогон спектакля дело нервное, Алекс впервые занимался им как режиссёр. В самодеятельности максимум как помощник выступал, исключительно потому, что должность эта одна из самых неблагодарных, желающих всегда мало. И Вудфорт, несмотря на формальное соавторство, ни хрена не помогает, интриган хренов.
Главный герой – немолодой священник, пытающийся нести в трущобы даже не столько Слово Божие, сколько утешение и помощь. Встречались среди протестантских проповедников и такие, причём немало. В оригинале это комиссар, но в САСШ несколько иные реалии…
Священник пытался наставлять свою грешную паству, но понимал, что в большинстве своём они не виноваты в совершаемых преступлениях.
– … пастор, – а ты пробовал прокормить детей, зарабатывая два цента в час[47]? – Выплёвывает слова бывшая портниха, ставшая проституткой, – попробуй посмотреть в глаза голодным детям, а потом скажи мне о постыдной профессии.
Публика на галёрке улюлюкает одобрительно, формат пьесы позволяет этакое интерактивное участие, так что
Такой была ставка у портних, шивших бельё.
