дурака. А если так, то ты оказываешься в ловушке, и автор достиг своей цели – поймать тебя, читатель. Если ты исполнен лености, то отложишь книгу и вряд ли к ней вернёшься. Толковый читатель призадумается и продолжит ознакомление со сложным материалом.
16. Безудержным рифмачом Шеербарта назвать нельзя – его тексты сконструированы очень по-разному. Переходы от верлибра к строго (или свободно) рифмованным строфам и наоборот – очень прихотливы и непредсказуемы. Чтение стихотворений Шеербарта – не расслабленный отдых, но увлекательное и беспокойное занятие, чреватое не всегда приятными неожиданностями и постоянно обманутыми ожиданиями. Шеербарт – безусловно концептуальный писатель. Для «стихийного концептуалиста» или «концептуалиста по наитию» он был слишком искушён. Ломка правил – безусловный признак авангарда. Шеербарт постоянно ломает правила, но всегда оставляет себе право на цезуру – и это только одна из его хитростей.
17. Патетичность содержания и высокий стиль языка сочетаются у поэта со стилем низким. Он использует грубоватую народную идиоматику, просторечие и даже берлинский диалект, что создаёт не только комический эффект, но и новую, шеербартовскую реальность языка. В переводе это невозможно передать адекватно, пользуясь строго аналогичными средствами – таковых не существует в природе. Надеемся, нам удалось передать эти краски и оттенки с помощью иных приёмов. Нынешнему читателю всё как с гуся вода, и, возможно, тексты Шеербарта не произведут на него «ошеломляющего» впечатления. Но важно учитывать то, что на рубеже XIX–XX веков для немецкого обывателя эти стихотворения звучали дико и оскорбительно, а на фоне Гёте и Шиллера были просто антилитературой.
18. Шеербарт был фантазёром, чуждавшимся реальности и её не любившим. Но ему удалось предчувствовать и предвидеть очень многие вещи – в области развития нашей проклятой цивилизации, философии, космоса, техники, военного дела, архитектуры, дизайна и, не в последнюю очередь, литературы. Тексты и идеи Шеербарта ещё при жизни писателя оказали решающее влияние на таких радикальных авторов, как Кристиан Моргенштерн, Саломо Фридлендер, Альфред Жарри (автор основополагающего текста современной драмы – Король Убю). У Вальтера Беньямина Шеербарт появляется как минимум четырежды: упоминается в статьях Сюрреализм и Карл Краус (обе по-русски – в книге: В. Беньямин. Маски времени, СПБ, Symposium, 2004), непосредственно ему посвящена рецензия Опыт и нищета, и, кроме того, opus magnum Беньямина – тысячестраничный предпостмодернистский проект Аркады (о застеклённых парижских пассажах XIX века) – возник в том числе и под влиянием идей Шеербарта о стеклянной архитектуре[1]. Шеербарт – предшественник дадаистов и сюрреалистов, которых вдохновляли и его сочинения, и сам образ абсолютно свободного человека и поэта.
19. Четыре беспредметных (или заумных) стихотворения Шеербарта (первое из них – Кикакокуґ Экоралаґ пс! – опубликовано
