Тихон никогда с этим воеводой не водил дружбы. Бабка Таисья час назад забегала да сказывала, что в эту пору бунтари дом откупщика Бердяева палят. И другие усадьбы жгут да тех, кто в сговоре с Ржевским состоял. Ох, страшно мне.
– А Тихон Михайлович где?
– На дворе где-то был, вроде на конюшне.
Едва Мирослава произнесла это, как со двора послышался нарастающий сильный шум. Стрельба и крики наполнили улицу, и Слава, испуганно обернувшись к двери, прошептала:
– Что это, матушка?
– Не знаю, дитятко… – замирая, ответила Мирослава.
Слава бросилась к сенному окну и, отворив его, напряженно впилась взором в пыльную улицу, которая простиралась за дворовым частоколом. Конец шумной толпы был виден около соседних домов. И девушка поняла, что основная часть бунтарей уже стоит у закрытых ворот усадьбы Артемьева. Во двор сбежалось около десятка дворовых слуг, и все они настороженно ожидали, что будет дальше. Слава заметила около ворот Федора, который переминался с ноги на ногу. Молодой человек то и дело оглядывался и бросал взгляды по сторонам, словно боялся чего-то.
Крики стали громче, послышались сильные удары в ворота.
– Отпирай, кровопийца! Будем судить тебя, собачий сын! – отчетливо послышались обрывки фраз с улицы.
– Матушка, зачем они пришли? Чего хотят? – воскликнула Слава.
– Неужели за Тихоном? – нервно выдохнула Мира, останавливаясь подле дочери и также смотря испуганным взором на улицу. – Но отчего за ним, я не пойму? Тиша вроде никогда не обманывал простой люд, что служил у него.
– Ворота крепкие, они не откроют их.
– Да, им вряд ли удастся их сломать, – кивнула Мирослава.
– Матушка, я на улицу! – выпалила Слава и, мгновенно сорвавшись с места, устремилась наружу. И услышала позади испуганный окрик матери:
– Не ходи, доченька!
– Мы все равно выкурим тебя из норы! Отпирай ворота, ржевский прихвостень! – послышались громкие вопли, едва девушка оказалась на высоком крыльце, с которого было все хорошо видно. Сильные удары сотрясали высокий частокол. Шум уже превратился в один громкий вой, с руганью и угрозами. Слава затравленно смотрела на высокие дубовые ворота, которые стойко выдерживали глухие удары бревна. – Сейчас будем жечь твое логово!
Словно натянутая тетива, Слава замерла на крыльце, впиваясь пальцами в деревянные резные перила. Она была очень бледна, и ее длинная светло-русая коса развевалась по ветру. Приближалась гроза, небо потемнело. Она отметила, как во дворе появился Тихон Михайлович, который пришел со стороны конюшен.
В следующий миг она увидела, что Федор, который так и стоял во дворе, приблизился к воротам. На миг он обернулся и пронзительно посмотрел в ее сторону. Взор Федора, как будто пронзил ее насквозь своей темной силой и по коже девушки пробежал ледяной озноб. Он быстро отвернулся от нее. Сделав несколько быстрых шагов к воротам,
