я выдохнул скопившийся в лёгких углекислый страх.
– Ты же не там сейчас? – сходу набросился я.
– Нет, но… Наш сотник, ну, который зам Кэпа нашего… Он среди них!
– Да нормально всё будет, нормально!
– Ща, погоди.
Он полез в нагрудный карман за сотовым, я замолчал. Был слышен его взволнованный голос. Там, за типовым чёрным окошком в охваченную огнём Одессу, напротив компьютера сидел он и говорил по телефону. Я отломал взгляд от экрана и сначала увидел дым, заполнивший кухню, а потом ощутил запах гари, сопровождаемый мясным треском кипящего масла. И тут динамик резко взорвался криком:
– Твари!
– Что такое? Что?! – я вскочил с табурета.
– Убили! – его лицо исказилось. – Они его убили!
На сковороде сгорели котлеты.
– И знаешь… – выпалил он внезапно, будто вспомнив нечто из прошлых жизней.
– Что?
– А ещё… – продолжил он нервно и страшно.
– Что? Что ещё?! – крикнул я, сжимая планшет.
– А ещё я тому абреку из шаурмятни поддоны не вернул, слова своего не сдержал…
Глава 2 из 13 возможных
Мы ехали по городу, вовсе не похожему на пылающие образы из новостей. Всё было тихо. Жизнь, казалось, шла своим чередом. Никаких колонн бронетехники, никаких воронок от взрывов.
Последний раз вышли покурить. Вот он – мой новый родной город.
Горловка. У нас так могли назвать только деревню.
– Ну, друзья, давайте, загружаемся и последний рывок, – Александр, добродушный дядька в жилетке, всю дорогу рассказывавший нам интересные подробности из истории украинской государственности, видимо спешил.
Последние несколько сот метров мы почти не разговаривали. Я всматривался в этот небольшой по моим меркам населённый пункт. Из рассказа Александра следовало, что Горловка – это шахтёрский городок, как и большинство в Донбассе. Изъеденные дождями дороги, невысокие и максимально практичные здания. Серые. Автопарк попроще, автобусы постарше… Но в целом типичный русский провинциальный город средней полосы с индустриальным уклоном. Миновали трамвайные пути и лихо развернулись.
Моему взору предстала народная цитадель сепаратизма. Импровизированная крепостная стена из бетонных блоков, обложенная сотнями покрышек и облепленная всевозможными агитплакатами, отгораживала от мира типовое для середины прошлого века здание УВД. Многие стёкла выбиты, красные объёмные светящиеся в ночи буквы «Горлiвське МУ ГУ МВС Украiни в Донецькiй Областi» изрядно покоцаны. Над проходом в стене, назвать который воротами или даже калиткой у меня не повернётся язык, гордо реяло сразу три флага: российский, одного из подразделений ополченцев под названием Русская Православная Армия (на основе российского триколора) и народного ополчения Донбасса. На козырьке самого здания висел ещё один российский флаг, а под самой крышей на стене по центру был прилажен
