доме на окраине городка, и Маруся помнит, как брат лежал и часами смотрел в окно, за которым пели птицы и цвели сады. Никого из своих друзей Иван не хотел видеть, но они все равно приходили, на то они и друзья, верно? А больше всех Иван не хотел видеть Ирку – девушку, которая провожала его в армию.
Брат вообще мог нормально общаться только с Марусей. Она, будучи ребенком, не понимала того, что брат теперь инвалид, и продолжала любить его также сильно, как и раньше. Для нее Иван, по-прежнему, оставался ее самым любимым братиком. Ну и что такого, что он на инвалидной коляске теперь передвигается? Любить-то это его ей не мешает.
Маруся больше всех радовалась приезду Ивана домой. Она, будучи еще ребенком, не видела того, как переглядывались взрослые, отводя глаза, как плакала ночами мама, и как почернел лицом отец. Маруся просто радовалась тому, что любимый брат теперь всегда дома, всегда с ней. Радовалась, потому что в силу возраста не понимала истинной причины его постоянного нахождения дома. Маруся любила своего брата такого, какой он есть. Любила, а не жалела, как все остальные.
Именно эта безусловная любовь младшей сестренки и примирила Ивана с жизнью. Родители, конечно, переживали за него, и Иван это знал. Мать рыдала ночами, отец ходил чернее тучи. А еще Иван точно знал, что родители боятся оставлять его одного. Боятся, что он что-нибудь сделает с собой. Это, само собой, не говорилось открыто, но читалось в приторно веселом голосе мамы, когда она говорила с ним, в наигранно жизнерадостных словах братьев и в пристальном внимании отца.
Только одна Маруся вела себя так, будто ничего с ним не случилось. Девочка, конечно, что-то чувствовала, но сама не понимала, что именно, а потому вопросов не задавала и не говорила с братом приторно-заискивающими интонациями.
Именно мама заметила однажды ночью, что сын не ворочается в постели, а просто мирно спит. И спит он под покрывалом. Иван спал, раскинув, как когда-то в детстве, руки, а рядом с ним, завернутая в его одеяло, как в кокон, спала Маруся. Днем ранее дочка слегла с высокой температурой, и весь день температура у дочки не спадала. Вечером она забылась больным сном и металась полночи по подушке, а под утро уснула. Мама, выдохнув, уснула в кресле у дочери. А утром Маруся нашлась в кровати брата.
– Мам, ты иди на работу, знаю ведь, что у тебя там аврал, как всегда. Я сам с Маруськой побуду! Я справлюсь, мам! – сказал тогда Иван матери.
И мать, решив, что пусть лучше ее осудят за то, что она оставила больную дочь на своего сына – инвалида, ушла в тот день на работу. Ушла, потому что поняла, что Ивану необходимо чувствовать себя нужным, способным позаботиться о ком-нибудь еще, кроме себя.
В тот день ее сын Иван сделал первый шаг на пути к жизни. Да, в инвалидной коляске и с обездвиженными ногами, но к жизни!
Пришлось родителям устраивать в доме ремонт и прорубать в стене между спальнями Ивана и Маруси дверь. Обустраивать две спальни так, чтобы эти двое могли спать в поле зрения друг друга. В противном случае Маруся,
