талию, сжимает грудь, которая не помещается в его руке, и останавливается на моей щеке. Большой палец проминает мне губы, раскрывая рот, и входит внутрь. Я сосу его и чувствую, как дёргается его член во мне.
– Как же ты прекрасна.
Меня чуть не разорвало от счастья и понимания, что я нравлюсь ему. Что это не просто трах, чтобы доказать что-то. Он здесь, потому что его влечёт ко мне так же, как и меня к нему.
– Отпусти меня, – шепчу, желая, чтобы не отпускал никогда. Чтобы заковал своими наручниками и держал в плену всю оставшуюся жизнь. – Я покажу, что могу быть ещё и способной, отпусти, Антош.
Он освобождает мне лишь одну кисть, и я ложу её ему на щеку. Покрыта дневной щетиной, слегка колется, но так приятно. Я целую его губы, на которых вкус моего тела, надавливаю собой, чтобы лёг на спину и сажусь сверху. Снова целую его губы и опускаюсь по подбородку на шею, грудь, обвожу языком соски. У меня было не так уж и много мужчин. С каждым из них я состояла в отношениях. Но никто из них не был таким же зрелым, как Антон. Я дико нервничала, боясь опростоволоситься, потому что никому ещё не делала того, что хотела сделать для него.
Спускаясь к животу, я взяла его член и прошлась ладонью по всей длине. Хриплый выдох дал понять, что пока делаю всё правильно. Обвожу языком светлую головку и тиру им уздечку. Мощный агрегат дёргается в конвульсиях, но не кончает. Оказывается для него этого мало, а на видео, которые я смотрела тонными все эти два года, мужчины кончали сразу же. Вот и верь в такие постановки. Сперва я растерялась и выдохнула, но Антон взял мои волосы в кулак, чтобы они мне не мешали, и я собралась. Всё это время я вела себя с ним как хозяйка борделя, а не клуба, так пора бы быть смелей. Нахрен тогда начала эту чёртову игру?
Чтобы не задеть его зубами, я завела губы под них и, придавливая, начала двигать головой и рукой одновременно. Всё моё внимание было на правоохранительном органе этого мента. Я даже не замечала, как Захаров массировал мне затылок, и увидела в каком он блаженстве, лишь когда остановилась, чтобы вдохнуть воздуха. Он откинулся на подушки, подняв голову выше. И как это было красиво отсюда. Его грудь, кадык и подбородок. Я настолько завелась, что с ещё большим энтузиазмом вернулась к занятию. Ему нравится! Нравится! Я слышу его стоны, вижу в каком он удовольствие, а с той шмарой он не был таким! Только со мной!
– Нина…
Вот же… Да, милый, да! Давай! Я сделаю всё, лишь бы ты шептал только моё имя! Я взяла его глубже, хоть и было больно, потому что гортань оказалась куда у́же. Но это стоило того. Он застонал, изливаясь прямо мне в глотку, а я продолжала, поглощая солёную жидкость, наплевав на стыд. Он кончил! Кончил со мной! Всего лишь от моего минета! Господи, какой мужчина!
Я поднялась, когда он затих, но ещё двигала рукой вверх и вниз, обводила большим пальцем его дырочку и терла уздечку ладонью… Пока не поняла, что этот ублюдок спит.
– Антон?
Никакой реакции!
– Мудак! – вспылила я, ударив его по груди, но он лишь перевернулся
