этот непростой для них период.
И каждый день, наблюдая, как некогда жизнерадостная и весёлая мамочка превращается в тень самой себя, старалась улыбаться и делать каждый её день наполненным поддержкой и дружеской теплотой. А по ночам, рыдала в подушку от несправедливости. Почему она? Маме было всего сорок четыре!
В тот день, когда ей стало совсем плохо и её забрали на госпитализацию, во мне окончательно что-то сломалось. Не придумав ничего лучше, пошла в магазин и купила пачку сигарет, хотя до этого никогда не курила и даже не пробовала. А, купив, пошла в ближайший парк и, сев на скамейку, зажгла сигарету, втягивая дым в лёгкие.
– Плохая привычка, – усмехнулся какой-то мужчина в деловом костюме, который, не спрашивая разрешения, присел рядом со мной. – То есть, мне нравится, но тебе не советую. Ты нужна мне здоровая.
– Что? – от удивления, даже выронила никотиновую палочку.
– Нужна, говорю, здоровая, Ева, – усмехнулся он.
– Это какой-то розыгрыш? – прищурилась, рассматривая его.
Я выросла в этом городе, но этот человек определённо был мне не знаком. Да и не смогла бы его забыть. Уж больно красив. Прямо-таки дьявольской красотой. Зеленоглазый брюнет, с прямым носом и волевым подбородком, до боли похожий на Йена Сомерхолдера из тривиальных Дневников вампиров.
– Хорош? – то ли спросил, то ли утвердил он. – Можешь не отвечать. Знаю, что хорош.
– Самомнение просто зашкаливающее, – пожала плечами, отворачиваясь и снова доставая новую сигарету.
– Мне по статусу положено, – ответил мужчина. – И прекрати курить. Впрочем… последнюю можно, хотя потом будет нельзя.
– Чего? Дядя, вы в своём уме? Тут больничка рядом. Психиатрическое отделение, вроде, тоже есть, – снова перевела на него взгляд.
На мой выпад он только гортанно рассмеялся.
– Ева, Ева… – покачал он головой. – Ты подойдёшь идеально. Думаю, с тобой будет не скучно.
– Откуда вы меня знаете? – удивилась. – Вас кто-то из бывших одноклассников подговорил? Это знаете ли не смешно. У меня мама умирает!
Выкрикнув эти слова, хотела подняться, чтобы покинуть его общество, но мужчина неожиданно и, не прилагая никаких усилий, схватил меня за руку и посадил обратно.
– Погоди, Ева. Я как раз на счёт твоей матери и пришёл.
– Вы её врач, что ли? – похлопала глазами.
– Ну… можно сказать и так, – усмехнулся он. – Скорее душеприказчик. Я сделку предлагаю.
– Какую ещё сделку? – удивилась ещё сильнее. – Больницу получше, что ли? Так давайте! Деньги найдём. Может в Германию? Швейцария?
– А если скажу, что вылечу её полностью. Вот прямо сейчас. Но взамен попрошу подписать один документ?
– Вы точно больной! Вы издеваетесь? – скривила губы. – Разве можно так? У меня горе! А вы…
Помотала головой, пытаясь найти подходящее слово, но все мысли просто вылетели.
– Спаситель? – усмехнулся. – Ты можешь звать меня просто… Шай.
– Какой к чёрту спаситель? – выплюнула это слово в его лицо.
– Ну, тебе просто повезло, – пожал он плечами со своей ухмылочкой. – Мне как раз нужен наёмный работник. Ты мне подходишь. Так что спасу твою мать и пусть живёт себе дальше. Ещё лет тридцать. А ты заключишь контракт на пять лет. Поработаешь на меня.
– Что ещё за работа? Звучит как сделка с дьяволом. Душа моя случайно не нужна?
– В точку, детка, – прямо-таки обрадовался мужчина. – Но это слишком бескорыстный поступок, если ты согласишься пожертвовать душой взамен жизни матери, понимаешь? Так что твоя душа при любом раскладе останется с тобой. Ещё и с большой претензией на рай. Зачем мне это?
Пока он говорил, моей единственной мыслью было, как бы отсюда смыться. А то вдруг этот Шай ещё и буйный? Даже жалко! Такой красавчик, а псих.
– В общем, – сделал очевидный, для него, вывод. – Работу только предлагаю. А там посмотрим, склоню ли тебя на свою сторону или нет. Пять лет будет. Ты не переживай, условия труда хоть и опасные, а временами может и грязные, но платить буду хорошо. Корпоративная квартира, опять-таки, прямо в центре Москвы. Правда, институт придётся бросить. Совмещать будет некогда.
– Можно я пойду? – осторожно спросила его.
– Подпиши, да и иди, – с этими словами Шай достал из своего портфеля стопку листов, протягивая их мне.
– Значит, подпишу и могу уйти? – с надеждой спросила, беря листы.
– Конечно, – радостно заключил он.
Уже хотела, не глядя черкануть подпись,
