style="font-size:15px;"> А. Был диабет. Плохой год со смертями. Вот и разгадка к его страждущему взгляду, если только кто-нибудь в последнее время не изобрел лекарство от детского диабета.
– Что ж, – я подняла свою бутылку. – За Джона и Брук.
– За Джона и Брук, – он чокнулся со мной, потом допил остатки пива, даже не вздрогнув.
Официантка остановилась у нашего столика и подтянула к краю пустое ведро со льдом.
– Хотите заказать чего-нибудь еще?
– Да. Дюжину крылышек, пожалуйста. Средней остроты.
– И еще одно ведро пива, – Роберт закинул руку на спинку дивана, и его пиджак ракрылся, обнажая очертания дорогого жилета. Костюм явно был сшит на заказ. Из рукава выглядывал поблескивающий «Ролекс». Он излучал спокойствие в обстановке, в которую очевидно не вписывался, взращенный на чистой уверенности в себе. Бизнесмен или адвокат. Вероятно, второе.
– Мне правда больше не стоит пить, – я повернула часы, посмотрев на циферблат. Семь тридцать. Казалось, что уже намного позже.
– Я все выпью, – он запустил руку в карман и достал две таблетки. Положив одну в рот, он опустил одну на салфетку передо мной. – Примите это. Она поможет завтра с похмельем.
Я посмотрела на круглую белую таблетку, не прикасаясь к ней.
– Что это?
– Б-6. Его нужно принимать до, во время и после выпивки, в любом случае помогает, – он кивнул на таблетку. – Давайте. Она не кусается.
– Нет уж, – я пододвинула салфетку к нему. – Это все вам.
Он издал смешок:
– Вы либо против лекарств, либо пьете, чтобы за что-то себя наказать, либо мне не доверяете.
– Последние два, – я отпила немного пива. – Без обид.
– Ничего, – он взял таблетку и положил ее на язык, продемонстрировав белые зубы, прежде чем та исчезла во рту. – За что вы себя наказываете?
– Я допустила ошибку на работе, – я подвигала бутылку маленькими кругами, наблюдая, как она оставляет на столе дорожку конденсата.
– Должно быть, серьезную.
– Так и есть.
– Дайте угадаю, – он склонил голову набок и нарочито оглядел мой черный брючный костюм. – Бухгалтер.
Я с отвращением поджала губы:
– Нет.
– Студийный руководитель.
Я рассмеялась, потому что в этом городе все хотели быть причастными в киноиндустрии.
– Нет. Психиатр.
– А. Значит, вы точно не против лекарств, – он поразглядывал меня. – Дорогие часы и сумка, возможность посещать бары в сомнительных частях города как раз в счастливые часы. Должно быть, у вас частная практика. Дайте угадаю, домохозяйки с комплексом неполноценности?
– Да, частная практика. Домохозяйки – нет, – я прищурилась. – Если вы полицейский, то не очень хороший.
– Однозначно не полицейский. Я сижу по другую сторону зала суда, – он бесстыже ухмыльнулся. – Адвокат защиты.
Я выпрямилась, заинтересовавшись
