на первой ступеньке и схватившись за опору.
– Осторожно. Спокойной ночи, – я придерживала дверь, пока он не спустился до середины лестницы, направляясь к блестящему черному «Мерседесу», припаркованному на моей дорожке. Я закрыла дверь и заперла замок, а потом потянулась и задвинула засов.
Вернувшись в столовую, я взяла наши бокалы и пустую бутылку, затем выключила свет, оставив пазл на другой вечер. Стоя у раковины, я выдавила лавандовое средство для мытья посуды на новую мочалку и вымыла тарелку.
Он был интересным мужчиной. С очень высоким эмоциональным интеллектом. Он мог читать меня так же хорошо, как я его, или даже лучше. Он умело прятал эмоции за обаянием. Мой отец сказал бы, что он держал свои игральные карты близко к груди, и был бы прав. Он был скорбящим мужчиной с тяжелым прошлым, но также… в нем было что-то более глубокое. Я не могла определить, что именно, и это сводило меня с ума.
Может, это было просто примитивное влечение. Мое тело реагировало на его присутствие странным образом, и, когда мы расходились, я поборола желание потянуться за поцелуем.
Я взяла пушистое белое кухонное полотенце и протерла красную керамическую тарелку. Мне также нужно было оценить вероятность того, что мое влечение к Роберту Кевину усилилось, когда я обнаружила его связь с Кровавым Сердцем. А теперь, когда он нанял меня составить психологический портрет, я практически вибрировала от восторга.
На таких возможностях делались карьеры. Если Рэндалл Томпсон был убийцей – а все новости отмечали, что так и есть, – его дело будет изучаться специалистами психологических наук десятилетиями. Его мотивы. Его прошлое. Переход мысли в циклическое действие. Рэндалла Томпсона будут сравнивать с Лонни Франклином-младшим и Джозефом Джеймсом Деанджело, а мне достанется роскошный вид на каждую деталь из первых рядов. Если Роберт добудет мне доступ… к черту цветы и оргазмы. Это огромное событие, и, каким бы невероятным это ни казалось (все шесть дел?), я поверила, когда он сказал, что сможет достать дела.
Самоуверенность, возможности, воспоминания о нашей совместной ночи – спутанных простынях, разгоряченных телах и лихорадочных поцелуях, – из-за всего этого Роберт Кевин застрял у меня в голове. Это фиксация, притом не совсем здоровая.
Он скорбел. Он травмирован. Гейб Кевин умер, как и пятеро других невинных мальчиков. В этом был виноват монстр, и мне не стоило пускать слюни на мысли о его изучении. Я открыла шкафчик и водрузила тарелку поверх остальных.
Шестеро мальчиков умерли, и скоро мне вручат ключи к причине.
Глава 11
На следующий день я проводила клиента, назначенного на четыре тридцать, в приемную, и замерла при виде Роберта Кевина. Высокий адвокат стоял у стола Джейкоба, и я тут же сконцентрировалась на файле у него в руках. Я взглянула на своего клиента, вуайериста, страдавшего от неразрешеннных проблем с мамой.
– Увидимся на следующей неделе, Джефф.
Джефф Мавен кивнул, а затем устремился к лестнице.
– Доктор Мур? – Роберт зашагал ко
