действовал точно и доказал свою искусность на предыдущих шести жертвах. Меня поразило, что он мог проявить небрежность, позволившую жертве улизнуть. Может, это дело рук подражателя? Обман? Или момент слабости в стратегии и исполнении? Я разблокировала телефон и поискала последние новостные статьи, а потом снова взглянула на беззвучный телевизор.
«…высвободился от Кровавого Сердца и пробежал несколько миль, отыскав дорогу домой…»
Вот оно. Подверждение черным по белому. Как Скотту Хардену удалось сбежать? Я сошла с тренажера, поспешила через людную зону для кардио и выбралась на лестницу, сбегая на первый этаж по широким ступенькам. Когда я добралась до последней, дисплей моего телефона изменился и в наушниках раздался рингтон звонка. Мне звонили из офиса, поэтому я вставила второй наушник и ответила:
– Алло?
– Доктор Мур? – приглушенным голосом спросил Джейкоб. Я представила его за столом в приемной, со сползающими очками в проволочной оправе и капелькой пота, стекшей до середины лба, усыпанного шрамами от акне.
– Привет, Джейкоб, – я толкнула дверь женской раздевалки и взяла верхнее в стопке пушистое полотенце с монограммой.
– К вам пришел детектив. Тед Сакс. Он сказал, дело срочное.
Я протиснулась мимо кучки разодетых в неоновые цвета любительниц йоги и нашла свой шкафчик.
– Он сказал, в чем дело?
– Он мне не говорит и отказывается уходить.
Черт. Прошло почти шесть часов с момента, как Джон Эбботт оставил мне сообщение, и я так и не получила от него ответа. Случилось ли что-то? Или этот визит касается кого-то другого из моих клиентов?
– Я сейчас вернусь, – я прижала телефон плечом, стаскивая шорты для бега. – А, и Джейкоб?
– Да?
– Не пускай его в мой кабинет. И не говори ему ничего. Неважно, о чем он спросит.
Наш администратор, работавший на полставки, настраивавший пианино и обедавший желейными конфетами в форме акул, не колебался:
– Будет сделано.
– Спасибо, – я завершила звонок, стоя со спущенными до лодыжек красными хлопковыми стрингами у всех на виду. Пролистав до сообщения Джона, я быстро удалила запись, потом открыла папку с удаленными голосовыми и убрала его оттуда.
Это действие было инстинктивным. Мои знания психиатрии обвинили бы в этом мое детство, когда я заметала следы и прятала все, что подтолкнуло бы мать-алкоголичку к ярости. Но здесь ставки были выше – пощечина от агрессивной домохозяйки была бы меньшей из проблем. Последствия того, что Джон Эбботт навредил своей жене – если дело было в этом, – были бы гораздо хуже. Потенциальное расследование моей практики. Проверка медицинским комитетом. Внимание прессы на мне и моих клиентах – клиентах, которые требовали полной конфиденциальности.
Все-таки я лечила не трудоголиков с низкой самооценкой. Я специализировалась
