туда. Как можно скорее. Я согласен спать на каменном полу, укрываясь шерстяным одеялом, лишь бы больше не наблюдать таких сцен.
– Я согласна, если мы добудем хотя бы подушку, – Хельда откинула голову на грудь мужа, прижалась к нему спиной. – Я могла бы вырастить дом, как трактир. Семена камнедеревьев ещё остались. Или наймём бригаду строителей? Но тогда ждать придётся слишком долго, да?
– Жаль, светлый император нам ничего не должен. Он выращивает города вот так, – Кеннет щёлкнул пальцами. – Но мы простые фитоллийцы. Так что придётся брать строителей клана и наблюдать издалека, как они магией укладывают кирпичи. Деньги я на дом давно откладывал серебрушка к серебрушке. Почти десять тысяч золотых. Тебе хватит?
– Думаю, да. Если в Фитоллии те же цены, что и у нас, то уложусь. Завтра же узнаю, к кому можно обратиться, чтобы всё сделали качественно и по приемлемым ценам. А главное, быстро. Если бы не запланировала столько дел, могла бы сразу и договориться с архитектором, но придётся повременить. Надеюсь, лин Ксанир потерпит моё присутствие в его доме.
– Потерпит, – уверенно заявил глава, касаясь губами её шеи. – Двадцать лет же как-то терпел невыносимого сына.
– О, нет, – рассмеялась Хельда, – ко мне у него совершенно особое отношение. Пожалуй, твой отец злился бы сильнее, только если бы ты привёл в дом невестку-ведьму. Стану, например. Или Бояну.
Жена резко замолчала, будто пожалела о произнесенных словах. Кеннет закрыл глаза и шумно вздохнул.
– Отец нормально относился к ведьмам, пока я не принёс одной из них клятву меча. Знаю, тебе уже надоела эта история, но я действительно практически бессилен против Станы. Клятва рабская. Да, нужно называть вещи своими именами. Я – раб Верховной ведьмы. Не в том смысле, что она стегает меня плетью, заставляет ходить в цепях и унижает. Нет. Издревле клятву меча главы кланов-вассалов давали своему сюзерену. Королю. Лишь во времена смуты, желая показать свою независимость, несколько моих предков один за другим приносили клятву собственным жёнам. Тогда же слегка изменился текст. «Не причиню вреда ни словом, ни делом» распространялось на любые проявления неуважения к жене. Нельзя было наорать на неё и ударить. За подобный проступок следовало наказание от магии, заключённой в клятве.
– Ты произнёс те же слова? – Хельда повернулась лицом. – Клятву главы клана жене, а не сюзерену?
– Да. Другого теперь нет. После смуты первый вариант был утерян. С тех пор и королям клялись так, как когда-то жёнам.
– Ты пытался избавиться от клятвы? Не может быть, чтобы за столько веков свободолюбивые главы клана не нашли лазейку.
– Пытался, конечно, – поморщился Кеннет. – Дошёл даже до того, что остановил сердце. Надеялся, что клятва сочтёт меня мёртвым. Не получилось. Видишь ли, когда сердце не бьётся, тело умирает. Каждое мгновение на счету. Если вовремя не запустить его обратно, то потом будет некого оживлять. Я очнулся и снова почувствовал власть клятвы надо мной.
– Сумасшедший, –
