иллюзия скрыла груду мусора – они разберутся с ней позже, сейчас важнее всего было иное.
– На неделю хватит, – заключила Рогнеда, придирчиво осматривая плоды кропотливой работы. – Нам выдвигаться надо. Или ты еще хочешь побыть тут? – робко предложила Серая.
Она вдруг осознала, что более чем восемьсот лет тому назад Кирилл проходил через подобное. Также была разрушена земля, а он стоял, виновный и понурый, перед той, кого любил. Или думал, что любил: Елена Прекрасная никогда не отвечала на его чувства взаимностью. Рогнеда никогда не обсуждала чувства друга к Елене Прекрасной и к Маринке и не думала сейчас упоминать Зою. Захочет – сам расскажет, а давить она не станет – незачем ворошить старые раны, если они все еще болят.
– Полно жалеть меня, Рогнеда, – резко проговорил Кирилл, заставляя ее мигом стушеваться. «Укуси меня аспид, еще один чтец мыслей», – бурчала сама себе Рогнеда, стараясь не смотреть на друга.
Еще раз взглянув на остатки особняка, Кирилл постарался мыслить спокойнее, ведь исправить ничего не выйдет. Серая права: им действительно стоило поторопиться и явиться с повинной к старшим покровителям Нави. К самой Хозяйке Зимы они попасть не могли, а Кощей не особо жаловал Горыныча, о чем напоминал при каждой встрече. Оставалась одна надежда – мудрая и справедливая Баба-Яга, которая сможет дать совет и при необходимости защитит.
– Чем раньше явимся на поклон, тем быстрее справимся, так что идем, – бросил Кирилл, переходя Калинов мост, и направился вдоль берега.
– Нам придется пройти через пруд, – робко заметила Рогнеда. – На неделе в Нави шли страшные ливни, болот стало больше – не пройдем.
Кирилл мрачно взглянул на извилистую дорогу, засыпанную пеплом и уводящую к Зеркальному пруду – обители водяного и его жены. Между ними и Змеем существовала давняя неприязнь, поэтому каждая встреча норовила кончиться схваткой.
– Значит, идем, – процедил Кирилл, помогая Рогнеде сойти с моста. Надеяться на лучшее явно не придется.
Русалка
«Вас, дети несчастные, участью простой одаряю: воды земные и темные беречь вовек завещаю».
Много веков тому назад, Явь
– Да что же тебе сдалась эта окаянная, а?! Неужто не понимаешь, что глупая она и дети от нее такими же будут? Не на прогулку же девку зовешь, а в дом свой родной ведешь! – бранилась Лада.
– Полно, матушка, полно. Отчего же вам Ярослава не мила? Умна, красива и хозяйственна. Чем же она плоха? – Игорь старался не обращать внимания на непрекращающееся ворчание матери.
– Был бы батюшка твой жив, он бы все объяснил да показал. Совсем околдовала тебя девка эта. Ведьма она. – Лада обессиленно уселась на скамью, прижимая руки к груди.
Нескончаемые споры сильно терзали материнское сердце, но принять выбор единственного сыночка она никак не могла – не нравилась ей молва, что
