была необходима им в качестве одного из первых шагов на пути к этим преобразованиям. Консерваторы же стремились модернизировать экономику России, принципиально не меняя политической системы страны. Приоритет в решении именно государственных задач в ходе реформы был очевиден: государство получило от реформы безусловную и неоспоримую выгоду. Оно стало более сильным, обрело колоссальный резерв дешевой рабочей силы из обнищавших крестьян, возможность быстрого промышленного развития, а впоследствии – мощную армию и стабильные финансы; избавление от «средневековых пережитков» также повысило авторитет и международный престиж Российского государства.
Разумеется, «либерально-консервативные» преобразования вызывали резкое неприятие со стороны «левых» и потребовали «переноса» этико-философской программы в плоскость политической борьбы: в начале 60-х гг. XIX в. теоретический багаж революционных народников лег в основу идейной программы первой всероссийской революционной организации – «Земли и воли»[66], а 70-е гг. XIX в. стали периодом массового «хождения в народ» «левых» агитаторов и пропагандистов. Подавляющее число народнических воззваний и прокламаций было адресовано непосредственно крестьянам, на первый план выдвигалось коллективистское начало, а социальная революция, по мнению идеологов народничества, должна была воплотиться в стихийном восстании крестьянских общин.
Переход от общетеоретических вопросов к конкретным проблемам популяризации «левых взглядов» не мог быть осуществлен безболезненно для теории. Как и в Европе, по мере «внедрения» в реальность, «левая мысль» неизбежно начинала подвергаться корректировке, предопределявшей появление тактических поправок и идеологических разногласий. Под давлением зарождавшихся рыночных отношений институт общины начал подвергаться разложению и внутренней дифференциации, и возможность «особого пути» России стала представляться народникам 70-х гг. XIX в. менее вероятной, чем их предшественникам. «Культурная революция» среди крестьянства не принесла желаемых результатов: в период разложения общины революционная пропаганда не оказала серьезного воздействия на деревенское население. Кроме того, правительство начало серьезное противодействие пропагандистско-агитационной кампании народников. Модернизация общины по модели «левых» не была реализована на практике, в первую очередь этому препятствовал курс правительства, направленный на активное промышленное развитие и урбанизацию. Официальная политика властей была намного эффективнее деятельности немногочисленных «левых» организаций, подвергавшихся постоянным преследованиям и действовавших в условиях конспирации. Более того, «хождение в народ» и агитация оказались недостаточными средствами для уничтожения консервативных установок в среде крестьян, большая часть которых осталась индифферентна к социалистической пропаганде.
Социально-политические
Эта организация была строго конспирированной и представляла собой федерацию ранее сложившихся и вновь образовавшихся «левых» кружков, а центр выполнял, по-видимому, не столько руководящую, сколько объединяющую и координирующую функцию. В качестве программной основы была взята прокламация Н.П. Огарева «Что нужно народу?» (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 109–115). Первая «Земля и воля» просуществовала до 1863 г. Пятеро наиболее активных участников были казнены, остальные отправлены на каторгу.
