етров, глядя на удаляющиеся габаритные огни, и встала как вкопанная.
Шуршание растворялось вдали, дождь всё так же бил по голым плечам. Громкий, резкий крик птицы заставил меня вздрогнуть.
Оглянувшись, я всмотрелась в темень у себя за спиной и сглотнула, боясь увидеть наверняка уже посланных за мной людей.
Внезапно вдали раздался визг, какой-то странный, незнакомый мне звук и…
Только что пронёсшаяся мимо машина резко сдала назад. Я попятилась, едва сдерживая желание снова кинуться в лес. Но там…
– Пожалуйста… – стоило водителю открыть дверь, закричала я. – Пожалуйста, подвезите меня. Я…
Прямо над нами в чернеющем небе появился яркий зигзаг молнии. Вспышкой он отразился в глазах смотрящего на меня незнакомца, а последующий за ним грохот смешался со звуком его тихого, рокочущего голоса:
– Садись, – только и сказал он, осмотрев с ног до головы.
Не думая, я нырнула на сиденье.
Не автобус и не одна из тех машин, на которых ездили люди Призрака. Люди Призрака и он сам.
– Спасибо, – я было потянулась, чтобы захлопнуть дверцу.
Едва успела сделать это, машина сорвалась с места. Посмотрела на водителя, но тот ответным взглядом меня не удостоил.
– Спасибо, – повторила чуть громче.
– Если я тебе не ответил, – жёстко и в то же время очень сдержанно сказал он, – это не значит, что я тебя не услышал.
Руки покрылись мурашками. Можно было списать всё на холод, но я знала – это тут ни причём. Звук его голоса…
Почти беззвучно извинившись, я поднесла ладони к печке и тут же отдёрнула руки. Кровь… Под ногтями, между пальцами… Бросила взгляд на сидящего за рулём мужчину, но он, кажется, ничего не заметил.
– Меня Ева зовут, – сказала настороженно, пряча ладони между коленок.
Тонкое намокшее платье облепило грудь, бёдра, с волос ручьями стекала вода.
В небе опять громыхнуло. Мужчина, медленно повернувшись, осмотрел меня. Лениво, неспешно. Задержался взглядом на мокрой шее, на груди. Внезапно мне стало неуютно, даже страшно, захотелось прикрыться. Что, если он решит воспользоваться мной? Такое ведь бывает. Наставница говорила мне, что бывает…
– Простите, – тихо сказала я, сама не до конца понимая, за что именно прошу прощения.
Ничего не сказав, он сильнее вдавил педаль. Я видела выхваченную светом фар дорогу, темнеющие стволы у обочины и черноту впереди.
Аккуратно повернувшись, стала разглядывать незнакомца. Лицо его покрывала тёмная щетина, несколько прядей чёрных, как вороново крыло волос, падало на лоб, твёрдый, волевой подбородок выдавал характер. В чертах его лица – немного острых, резковатых, прослеживалось сходство с хищной птицей. Поджарый, жилистый…
– И долго ты будешь меня рассматривать? – внезапно спросил он, резанув взглядом.
– Простите, – стушевавшись, снова выдавила я, чувствуя, как от неожиданности сердце подскочило к горлу.
Слева мелькнула какая-то вывеска, впереди показались огоньки. Мужчина сбросил скорость, и я тут же встревожилась. Не прошло и минуты, как мы въехали на площадку перед небольшой постройкой.
– Двадцать четыре часа, – прочитала я вслух и с непониманием посмотрела на мужчину. – Двадцать четыре часа? – спросила, не представляя, что это может быть.
Несколько секунд он пристально разглядывал меня. В неярком свете черты его лица вырисовывались причудливо, непонятно. Дождь хлестал в лобовое стекло, пеленой закрывая всё вокруг, и от этого казалось, что мы с ним находимся под куполом.
– Что значит двадцать четыре часа? – снова спросила я, чувствуя странную неловкость.
– Это значит, что здесь открыто круглосуточно, – внезапно он взял меня за подбородок и заставил приподнять голову, большим пальцем неспешно провёл по скуле. – Ты откуда такая?
Я обмерла. Смотрела в его тёмные глаза и не знала, что ответить. Сказать правду? Дыхание с шумом вырвалось у меня из груди.
– Не надо, – тихо попросила я, пытаясь освободиться.
– Что не надо? – он не отпускал. Уголок его рта едва заметно дёрнулся, стоило мне попытаться отодвинуться от него.
Долго он рассматривал меня, не говоря ни слова. Так пристально, как будто оценивал, взвешивал что-то. Лицо его было непроницаемым, глаза такими же тёмными, как небо над нами.
– Такая мне и была нужна, Ева, – тихо сказал он наконец. У меня мурашки побежали вдоль позвоночника, так вкрадчиво, убаюкивающе и в то же время предостерегающе прозвучал его голос. – Е-ва… – повторил
