Саш, спасибо тебе большое, ты меня очень выручил.
– За что ты меня благодаришь? Я ведь ничего не сделал.
– Появился в нужное время и в нужном месте… Саш, а по-моему тебя родители зовут, – соврала я.
– Да? Ну, тогда я пошел. Я скоро…
– Не торопись, – я выдавила из себя подобие улыбки.
– Ну где тебя черти носили?!! – толкнула меня в бок Мила. – Ты пропустила мой выход!
Меня трясло, и я ничего не смогла ответить.
– Лана, что с тобой? Ты такая бледная, словно приведение увидела. Да тебя всю трясет!
– Мила… Жорик… он уже здесь… он чуть меня не задушил…
– Что?! Ты это серьезно?
– Я разве сейчас похожа на человека, который шутит?
– Что он от тебя хотел?
– Он спрашивал, где его деньги.
– Что?!!
– Что слышала. Он спрашивал, где его деньги.
– Не может быть! – воскликнула Мила.
– Может, еще как может, – я прикусила себе нижнюю губу. – Он сказал, что если мы сейчас же не подойдем к библиотеке, то нам конец!
– Что же делать? Надо, наверно, сваливать отсюда как можно быстрее.
– Да, ты права, – кивнула я, – но не все так просто. Возле школы стоит тачка с его друзьями, и они внимательно следят, кто входит и кто выходит из школы.
– Кошмар! Что же мы будем делать?!! – запаниковала Мила.
– Для начала нам следует забрать свои рюкзаки, а уж потом и подумаем, как проскочить незамеченными.
Мы поднялись со своих мест и направились в сторону туалета. Я старалась не показывать своего еще с большей силой нарастающего волнения, я пыталась улыбаться своей беззаботной улыбкой, словно ничего и не случилось. Мила же, наоборот, трясясь мелкой дрожью, постоянно оглядывалась по сторонам. Я заметила, как на ее лбу выступили маленькие капельки пота. Всем своим нервным видом она сильно привлекала внимание встречающихся нам по пути людей.
– Почему выключили свет? – недоумевала я, глядя на кромешную темноту в узеньком коридорчике, ведущем к женскому туалету.
– Подойдя поближе, я увидела нашу школьную уборщицу, закрывающую на ключ дверь туалета. Меня охватил ужас.
– Баб Нюр, а зачем вы туалет закрываете? – спросила ее я.
Баба Нюра прищурила свои и без того маленькие хитрые глазки, пытаясь в темноте разглядеть, кто с ней заговорил. Затем, видимо, узнав нас, она улыбнулась своей беззубой улыбкой.
– Ланочка! Людочка! – начала голосить баба Нюра, и я тут же почувствовала запах перегара… Милка, демонстративно фыркнув, отвернулась в сторону. Она это сделала не из-за того, что ей в нос ударил запах спиртного, а из-за того, что Мила просто терпеть не могла, когда ее называли Людой. Баба Нюра это прекрасно знала, но все равно при каждом удобном случае называла ее этим именем, интонацией голоса выделяя его среди остальных. – Ой, какие же вы красавицы,
