услышал щелчок и тиканье таймера. Свет включился, и ее маска вновь стала лицом.
– Только въезжаете? А вы откуда?
– С Самоса, – сказал он и добавил, чтобы объяснить свой странный акцент: – Хотя мои родители жили на многих островах.
– А здесь бывали?
– В Афинах впервые.
Свет опять погас. Он протянул руку, повернул таймер, и свет зажегся. Он посмотрел в ее глаза с темной обводкой. Некоторые женщины достигают такого эффекта косметикой. Но здесь, по-видимому, имел место алкоголь или наркотики. Или все вместе. Ее улыбка чуть кривилась вправо.
– Вам лучше подняться, – сказала она, – пока опять не застряли в темноте на полпути.
Он поднялся до третьего пролета.
– Спасибо.
– Мы наверняка еще встретимся, – отозвалась она. – Я тоже живу на третьем.
И она вышла на улицу, темным силуэтом в свете фонарей.
Он прошел через холл до своей комнаты, открыл дверь и включил свет. Теснота была неимоверная. И прокуренный воздух. Облупленные бледно-желтые стены и узкая кровать вызывали гнетущее ощущение. Помимо кровати в комнате у окна имелся стол с лампой. Дуган дернул за шнур лампы, но безрезультатно – лампочки не было. Достав из сумки костюм и рубашку, он повесил все вместе на единственный крючок на обратной стороне двери.
Он подошел к окну, чтобы осмотреть источники света внизу. Окно выходило на кирпичную стену. Ну и черт с ним. Он решил пройтись по окрестностям кампуса, чтобы заново открыть для себя город, в котором последний раз был с семьей.
Он осторожно спустился по лестнице, перемещаясь между световыми таймерами, вышел из пансиона и повернул на улицу Панепистимиу. Политех располагался в нескольких кварталах.
Когда он был здесь последний раз, на похоронах отца Хелены, она рассказала ему, как ее мать провела почти две недели, забаррикадировавшись в здании студенческого клуба, откуда вещала на нелегальной радиостанции, призывая граждан Греции сплотиться и сбросить диктатора.
Годы спустя, как сказала ей мать, революция сработала, и в итоге полковник Пападопулос задействовал армию. Некоторые из выживших, как и родители убитых и раненых, винили ее мать за подстрекательские радиоэфиры.
Он прошелся по улице, где когда-то армейские танки прорвались в ворота. К его удивлению, они оказались закрыты.
Он услышал женский голос из-за спины:
– Эти ворота закрыты с семнадцатого ноября 1973 года.
Он обернулся и увидел молодую женщину, с которой встретился на лестнице.
– Встретиться с кем-то дважды за час – это то, что я называю совпадением или судьбой.
– Не то и не другое, – сказала она. – Я за вами следила – хотела понять, вы инакомыслящий студент или шпион правительства.
– И что вы думаете?
– Я решу, когда узнаю вас получше.
– Вы собираетесь узнать меня получше?
– Учитывая, что ваша комната соседняя с моей, это вполне реально.
– Откуда
