не стоит пороть горячку? – от медоточивых интонаций медика за версту разило неискренностью, подхалимством.
– Пойдем, Врастгард, – попросила женщина. – У нас есть другие дела.
– Я не позволю увезти ее в рабство! – вспылил мужчина, и мне почему-то стало ужасно приятно, что он так печется обо мне. Внутри разливалось тепло, сердце застучало быстрее. Хотя я понятия не имела – кто этот Врастгард, как он выглядит и зачем вообще вступился за бесправную гражданку несуществующей больше страны…
– Врастгард … сейчас мы ничего не сделаем. Ты ведь знаешь. Давай пообщаемся со Свангардом. В конце концов, есть Черные бои, – убеждала женщина.
– Господин Саркатта. Госпожа Ульрани Саркатта – одна из самых мудрых мельранок, когда не водит транспорт.
Мне почудилось или в голосе врача промелькнула ирония?
Ответа не последовало. Лишь несколько странных звуков, похожих то ли на сдержанные ругательства, то ли на нечленораздельные возгласы долетели до меня словно очень издалека. Голоса стихли, будто кто-то выключил звук на самом интересном месте фильма. Я спрыгнула с кушетки, обогнула «аквариумы» и коснулась рукой гладкой голубой стены, без единого стыка. Теплая… и пол тоже. Он приятно грел босые ступни.
Казалось, комната отлита из монолитного куска неведомого материала. Он напоминал пластик, но выглядел слишком прочным, слишком благородным и от каждого касания все сильнее нагревался. Интересно, а вспыхнуть он может?
Внезапно в голове помутилось, перед глазами словно взорвался фейерверк. Я поспешно схватилась на один из аквариумов, но пальцы скользнули вниз. Колени подогнулись, и я торопливо прислонилась к прохладной поверхности сосуда.
«Я не хочу, чтобы ее продавали, как вещь!»
«Сын, ты принимаешь судьбу этой девушки слишком близко к сердцу. Успокойся, мы что-нибудь придумаем. Я тоже против таких методов. Ты ведь помнишь историю Мелинды и Дара».
«Мама! Я не могу позволить увезти ее к Свангарду, оплодотворить без согласия!»
Голоса гремели, отзывались пульсацией в висках, и откуда-то изнутри бурным потоком хлынули эмоции.
Возмущение клокотало в горле, сердце бешено колотилось, голова раскалывалась, кулаки непроизвольно сжимались и разжимались. Я едва могла вдохнуть. Никогда прежде не доводилось ощущать ничего даже отдаленного похожего.
Но уже спустя считанные секунды меня накрыла тишина. Казалось – только что находилась посреди галдящей толпы, и вдруг все пропало, или я оглохла.
Я прикрыла глаза, восстанавливая дыхание, и вдруг эмоции взорвались снова. Теперь уже не чужие – мои, собственные.
Боже! Меня продали, как вещь! Так ведь сказал Врастгард. Я в западне! И никто не поможет. Этот Свангард какой-то очень влиятельный инопланетник. С ним боятся связываться, не хотят ссориться. Я уснула на сотни лет, чтобы проснуться… бесправной рабыней? Инкубатором для чужих детей? А потом? Кто знает! Может, меня
