style="font-size:15px;"> Спустившись в ложбинку, а затем поднявшись по приятно пологому склону, оказываюсь на вершине очередного холма, то есть сопки, и эта вершина явно когда-то давно испытала на себе мощь строительной техники. Плоская как стол она несёт на своей спине с десяток домов, скучковавшихся по центру площадки, но не это заставляет меня напрячься. И не люди, бегущие ко мне с оружием наперевес.
Нет. Другое.
С моего места мне хорошо видно центральную площадь поселения. И там, возвышаясь над невысокой травой, торчат растопыренные лапы генератора Купола.
Мёртвые. Не живые. Обесточенные.
– Па-па-при-нёс? – Выскочивший из толпы мужик был одет в точно такую же, как и у меня хитиновую броню, отличаясь лишь шлемом. Если я носил проверенный временем стальной шлем «СШ-40», образца последней местной мировой войны, то его голову украшала конструкция, собранная из хитиновых пластин, отчасти напоминавшая побитую годами задницу.
– Па-па-при-нёс? – Мужик, сильно заикаясь, протянул ко мне руку, явно желая что-то получить:
– Да-да-давай ско-ско-ско, – он раздражённо дёргает головой, и собравшись, выпаливает: – Скорее!
– Ч-ч-что?! – Вот честно, дразнить его у меня не было ни малейшего намерения, просто неожиданно как-то всё вышло.
– И не стыдно? – Ещё один мужик, на сей раз облачённый в броню ЧеЗед, отделился от толпы и, покачав головой, шагнул ко мне:
– Чего человека дразнишь? Совесть у тебя есть?
Стоявшие за ними мужики одобрительно заворчали, давая понять, что полностью разделяют мнение своего коллеги касательно полного отсутствия совести у меня.
Вот блин! Во что я снова вляпался?!
– Чего завис? Давай сюда! – Второй шагает к мне, а я…
А я пячусь, не зная, что ответить.
– Эээ… Мужики? О чём речь-то?! – На всякий случай беру ружьё наперевес – стрелять по такой толпе бесполезно, это яснее ясного, но вот так, отгораживаясь от них стволом как барьером, я чувствую себя гораздо увереннее.
– Вот тебе что? – Продолжает наседать второй: – Над нами издеваться – удовольствие доставляет? Может ты, – он угрожающе наклоняется в мою сторону:
– Вообще извращенец? А мужики? – Обернувшись, он кивает толпе:
– Гляньте-ка! Очередной, ну этот, припёрся!
– Сдурел?! – Вот теперь он меня достал. Ну что – так сложно прямо сказать – чё надо?! Опускаю ствол вниз, а затем, скинув рюкзак на землю, и вовсе выпускаю оружие из рук, прислонив ствол к его боку.
– Слышь, ты! Праведник! За базаром следи! – Сжав кулаки, поднимаю руки, становясь в стойку для драки:
– А то шо? – мужик передаёт свой ствол соседу, тоже готовясь к драке.
– А то! – Переступаю с ноги на ногу, чуть кручу кулаками в воздухе разминая мышцы и распаляя себя перед схваткой:
– Сюда иди! Ща я тебя лечить буду. Больно, но бесплатно!
– Сто-сто-йте! – Первый, тот, что заикался, вклинивается между нами:
– Наш-наш-ли вре-мя! Бат-тареи пр-пр-прин-нёс? –
