style="font-size:15px;"> Фигура замерла в трех метрах и попятилась к забору.
– Тебе, тебе говорю! – прищурившись, продолжал охранник. – Иди-ка, малый, сюда.
Парень помедлил, но все же подошел. Лицо его было бледным и хмурым, а глаза смотрели настороженно.
– Парень, ты что – нерусский? – спросил «гепардовец».
Тот молчал.
– Тебе объясняли, что здесь находиться нельзя?
– Ну, объясняли, – наконец отозвался парень.
– И что ты здесь в таком случае делаешь?
– Я же вам говорил – свою девушку жду, – упрямо отвечал он.
– Нет ее здесь, нет – тебе сто раз было сказано! Иди отсюда!!!
– И не подумаю.
– Че-о? – «гепардовец» приложил широкую ладонь к уху, будто он не расслышал последней фразы.
– Ниче, – передразнил его парень. – Вы территорию охраняете – вот и охраняйте. Я к вам на территорию не лезу – вы меня и не трогайте.
– Да ты, парень, охамел, – удовлетворенно отметил человек в камуфляже, не торопясь, подошел поближе и стал насмешливо разглядывать наглеца.
И вдруг вмазал ему кулаком в лицо так, что парень поскользнулся и упал головой об лед. «Гепардовец» пару раз лениво пнул его кованым тяжелым ботинком в живот, плюнул, прорычал: «У, падаль!» – и, не торопясь, пошел обратно.
Дежурная медсестра выглянула в окно и, увидев на снегу скрючившуюся неподвижную фигуру, спросила у своей напарницы:
– Свет, а кто это у нас под окнами валяется?
– А, опять какой-нибудь алкаш с асфальтовой болезнью. Надрался и лежит себе, – равнодушно протянула повидавшая виды Света.
– Ой, так он же замерзнуть может! – испуганно пробормотала ее молодая подружка.
– Может, – согласилась Света.
– Так нужно его к нам затащить!
– Не нужно. Если бы он приличный человек был, нас бы уже позвали ребята с проходной. А это бомж, наверное.
– Так ведь человек же!
– Для людей государственные клиники бывают, а у нас клиника специальная. И вообще, закрой окно, а то дует уж очень.
Ждать пришлось долго. Жизнь шла по накатанной дорожке. Утренняя зарядка, утренний обход, утренняя планерка, обед – и то же самое, только в обратном порядке. И так – изо дня в день. Редкие выходные проходили в компании немногих оставшихся друзей, чаще всего – в спортзале или в сауне, где за пивом и беседами утекали немногие часы нашего отдыха.
На работе все было чинно и благородно. Как выглядит Штейнберг, я бы вскоре забыл, если бы не его любовь к проведению различных собраний коллектива с вынесением на него совсем уже формальных вопросов, которые вызывали храп даже у активистов трудового процесса.
Скуки ради я старался развить деловые отношения с Инночкой хотя бы до платонической дружбы. Инночка каменела
