мои любимые. Ради вас мне придется стать совершенно равнодушной. Тогда меньше шансов, что он вас тронет.
Пусть святые хранят вас, а за меня уже поздно молиться.
Люди Рейеса запихивают меня на заднее сидение машины. Руки особо не выкручивают и тряпку в рот не суют. Я же не сопротивляюсь.
Знаю, что его слугам особо ничего не разрешено. Девушки рассказывали. Если только сам Рейес не отдаст приказ, эти подонки имеют право только щипать и толкать девушек. И то не сильно, чтобы кожу не попортить.
Рейес не терпит больных. И, говорят, за изуродованных девушек, которые сильно сопротивлялись, лично снес своим людям головы. Отрубил.
Но сам он – настоящий демон и лично может сделать с девушкой что угодно.
Не буду плакать. Не хочу мечтать о том, чтобы не сломаться. Я возьму выше. Я сломаю тебя, Диего Рейес, хотя ты и так переломанный.
Не знаешь простого человеческого счастья и даже на небесах его не узнаешь.
Люди Рейеса ржут надо мной. Говорят, что я зря сижу, будто палку проглотила. Скоро придется глотать другое.
Я не обращаю на них внимание. Пусть говорят, что хотят. Они, хотя и шакалы, тоже понимают только силу. А моя сила сейчас в спокойствии.
Мы въезжаем на территорию поместья Рейеса через одни из ворот. Увы, запомнить особо нечего. Никаких примет. Голые каменные стены и низкие крыши. И впрямь крепость.
Как я ни пытаюсь храбриться, мне больше всего на свете хочется сбежать. Потому я невольно запоминаю дорогу. Но запоминать скоро оказывается нечего.
Люди Рейеса вытягивают меня из машины и сразу нахлобучивают на голову мешок.
А затем кто-то из них сводит мне вместе запястья и тянет за собой. Довольно медленно, так, чтобы я не упала. Но если остановлюсь, руки обожжет болью.
Я послушно переставляю ноги и, кажется, иду куда-то вечность. А когда мне с головы сдергивают мешок, щурюсь от неяркого света.
Мы уже внутри крепости. В каменной норе с дыркой в полу, где тускло поблескивает вода.
Это купальня Рейеса. Здесь девушки моются перед тем, как…
А значит, это мое первое поле битвы. Теперь я уже не буду такой покладистой, хотя все тело горит от чужих мерзких взглядов. Шакалы только и ждут, когда я оступлюсь.
Не оступлюсь, Рейес.
– Как твое имя, шлюха? – спрашивает на вид главный среди этих шакалов. У него большая отвратительная расщелина между передними зубами.
Я мотаю головой, а он отходит куда-то. Другие продолжают стоять вокруг меня кольцом. Обыкновенные парни, но глаза у них совершенно пустые.
– Сколько тебе лет?
Возраст я тоже не говорю. Незачем им знать.
Главный хмурится, и я вижу, что изо всех сил сдерживается, чтобы меня не ударить. Мое сердце колотится быстро-быстро, но я лишь делаю шаг назад, к бассейну, глядя в его черные злые глаза.
Я верю, что он не отыграется на моих сестрах за мое молчание.
А потом этот человек снова отходит поговорить с кем-то и вдруг
