непримиримый враг Царского Друга.
Эта фигура в окружении Николая Николаевича также не была случайна.
Петр Владимирович был близок Великой Княгине Елизавете Феодоровне и еще одному человеку из ближайшего ее окружения – генералу и масону В.Ф. Джунковскому, после октябрьского переворота 1917 г. активно сотрудничавшему с чекистами.
На Кавказ П.В. Истомин попал сразу же после своей отставки (25.9.1915) с поста товарища Обер-прокурора Св. Синода вместе со своим шефом А.Д. Самариным, попытавшимся дать бой Государю Императору и Императрице в связи с прославлением святителя Иоанна Тобольского. (Подробно об этом мы писали в нашей книге. «Последний Царский Святой». СПб. 2003).
Кстати, сам князь В.Н. Орлов, в отличие от В.Ф. Джунковского или своего патрона, Великого Князя, масоном не был. Ни в списках Н.Н. Берберовой или О.А. Платонова, равно как и в авторитетном словаре А.И. Серкова, его имя не значится. В последнем фигурирует лишь его отец – князь Николай Алексеевич Орлов, принадлежавший к московской ложе Теоретического градуса.
Упор на масонство Владимiра Николаевича (видимо, для вящей убедительности общей концепции) делает в своей книжке лишь Т.Л. Миронова, не подкрепляя это какими-либо ссылками на источники. Поддавшись убедительности тона, и я (в подстраничном примечании к одной из своих книг) повторил однажды это совершенно безосновательное утверждение.
Бытует и еще одна легенда: о «княжеском благородстве» (да и как иначе, если Владимiр Николаевич фрондировал по отношению к Царю, Царице и Их Другу?). Так, автор очерка о князьях Орловых, работник Эрмитажа В.М. Файбисович утверждает: «С полным достоинством он воздержался от всякой жалобы, от упреков, и отправился в путь в Тифлис».
Тем не менее, и этот свой уход князь завершил решительным протестом, которым, как ему, видимо, хотелось думать, он утверждал среди ближайшего Царского окружения свою правоту.
По свидетельству французского посла Палеолога (о чем тот знал, скорее всего, со слов того же князя), В.Н. Орлов написал письмо на имя Министра Императорского Двора графа В.Б. Фредерикса, явно рассчитанного на уши Царя и придворных, в котором «умолял этого старого слугу открыть глаза Монарху на гнусную роль Распутина и его сообщников, на которых он указывал, как на агентов Германии».
Послание завершалось зловещим предупреждением-ультиматумом: «Император не может более терять ни одного дня для того, чтобы освободиться от темных сил, которые его угнетают. В противном случае, скоро наступит конец Романовым и России».
Одновременно была предпринята атака и с другой стороны.
«Ах, Моя Душка, – сообщала Государю Императрица в письме 11 ноября 1915 г., – Я принимала Ольгу Орлову, нарочно просила Ольгу и Анастасию остаться в комнате, всё обошлось хорошо, но когда Я встала, она попросила позволения говорить со Мной наедине, и тогда она всё выпалила насчет своего мужа и стала спрашивать, что у Меня против него, и говорила, что надеется, что Я не верю тем клеветам, которые против него распространяют.
