посланцу Я. Шиффа и, одновременно, сотруднику Коминтерна и ОГПУ.
Того же впоследствии пытались добиться от Н.А. Соколова уже в Париже «лидеры российского умеренного еврейства – Пасманик и Слиозберг».
В ту же дуду продолжали дудеть и позже: англичане Энтони Саммерс и Том Мангольд (1976) и американка Шэй МакНил (2001), а вслед за ними и некоторые наши исследователи, пусть и не разделяющие основную концепцию этих авторов о мнимом спасении Царской Семьи, но солидарные с ними в главном для них — о «цареубийственном навете». (Не зря говорится: Бог шельму метит.)
Имея в виду деятельность (вернее намеренное бездействие) С.С. Старынкевича и всех подведомственных ему судебных и следственных властей, Вильтон замечал: «Адмирал Колчак, ставши Верховным Правителем в ноябре, не хотел дать ему приказ прекратить ту трагическую пародию на следствие, которую разыгрывал Сергеев, и терпеливо ждал до января».
Сам Н.А. Соколов так описывал последовательность передачи ему дела:
«18 ноября 1918 года верховная власть сосредоточилась в руках Верховного Правителя Адмирала Колчака.
17 января 1919 года за № 36 Адмирал дал повеление генералу Дитерихсу, бывшему главнокомандующему фронтом, представить ему все найденные вещи Царской Семьи и все материалы следствия.
Постановлением от 25 января 1919 года член суда Сергеев, в силу повеления Верховного Правителя, как специального закона, выдал Дитерихсу подлинное следственное производство и все вещественные доказательства. […]
В первых числах февраля месяца генерал Дитерихс доставил все материалы в г. Омск в распоряжение Верховного Правителя.
Высшей власти представлялось опасным оставлять дело в общей категории местных “екатеринбургских” дел, хотя бы уже по одним стратегическим соображениям. Казалось необходимым принятие особых мер для охраны исторических документов. […]
5 февраля меня вызвал к себе Адмирал. […] Он приказал мне ознакомиться с материалами следствия и представить ему мои соображения о дальнейшем порядке расследования. […]
6 февраля Адмирал сказал мне, что он решил сохранить обычный порядок расследования и возложить его на меня.
7 февраля я получил предложение министра юстиции о производстве предварительного следствия и в тот же день принял от генерала Дитерихса все акты следствия и вещественные доказательства.
3 марта, перед моим отъездом к фронту, Адмирал нашел необходимым оградить свободу моих действий особым актом»:
«Настоящим повелеваю всем местам и лицам исполнять безпрекословно и точно все законные требования Судебного Следователя по особо важным делам Соколова и оказывать ему содействие при выполнении возложенных на него по моей воле обязанностей по производству предварительных следствий об убийстве бывшего Императора, Его Семьи и Великих Князей.
Адмирал Колчак».
Верховный
