княгиней Ольгой Константиновной Орловой портреты писали евреи: Леон Бакст (1909), Валентин Серов (1911) и Савелий Сорин (1917).
Причем на последнем портрете, по мнению искусствоведа А.В. Шило, она «не менее надменна и своенравна, чем это показал Серов».
Родовая травма
Князь Владимiр Николаевич Орлов продолжал уверенно двигаться по карьерной лестнице: в 1909 г. он получил звание генерал-майора с зачислением в Свиту Его Величества, в 1915 г. он уже генерал-лейтенант.
Однако ему всё было мало, хотелось еще большего.
«Одним из домов, откуда исходили ложные слухи об Императрице, – свидетельствовал Дворцовый комендант В.Н. Воейков, – был дом князя В.Н. Орлова, занимавшего должность начальника Военно-походной канцелярии […]…До Государя стали доходить слухи о высмеивании князем Орловым отношений Государыни к А.А. Вырубовой».
Князя В.Н. Орлов
По словам Анны Александровны, «особенно нерасположен к Государыне был князь Орлов. Их Величества не любили его за его честолюбие, цинизм и злой язык […] Ненавидел и меня князь Орлов и не было той гнусности, которой бы он на меня не сказал! Сплетни и выдумки на меня менялись как платья, по сезону, и я, просыпаясь утром, не знала, что мне принесет день, в смысле душевных переживаний и оскорблений».
В этом, по словам А.А. Вырубовой, князь был, увы, не одинок: «…Хронически обиженная “ближайшая” Свита распускала небывалые слухи об влиянии Распутина, обо мне […] и вторили этим слухам, подливая масло в огонь, “обиженные” на Её Величество Великие Княгини Стана и Милица Николаевны за то, что, поняв их игру, Её Величество, после дружбы, их отстранила. Великие Княгини Черногорки стали заклятые враги Государыни. Помню, как посол в Черногории А. Гирс говорил моему отцу в Петергофе, что он должен бы обратить внимание Государыни или Государя на Великих Княгинь, которые хуже заговорщиков против Государыни: “одна умна и зла, другая глупа и зла”, говорил он. Императрица знала, что они Её ненавидят, но Ей было всё равно».
Всему, однако, приходит конец.
«Когда я вошёл в жизнь Двора, – припоминал уже будучи в эмиграции В.Н. Воейков, – счастливая звезда князя Орлова, очевидно, уже закатилась, и из друга Царя, каким он себя выставлял перед высшим обществом, дорожившим блестящими приёмами четы Орловых, он обратился в опального придворного, которого только терпели; также относились и к его главному товарищу по измышлению нелепых, дискредитировавших Государыню, сплетен – бывшему командиру конвоя князю Ю.И. Трубецкому. Их сообщницу – фрейлину С.И. Тютчеву, состоявшую при Великих Княжнах, я уже не застал, так как она была раньше уволена Императрицею».
То же подтверждал также небезупречный верноподданный да к тому же еще и масон начальник Канцелярии Императорского Двора генерал А.А. Мосолов.
Князь В.Н. Орлов, по его словам, «имел неосторожность пустить в обращение несколько
