друзей. К сожалению, мне не знаком круг его знакомств, поэтому точнее сказать не могу.
– А когда он уехал в Штаты?
– Этого я не знаю. – На пухлом лице появилось некое подобие ухмылки. – Я вообще об этом узнал лишь пару дней назад, когда мне позвонили ваши редакторы. Я понятия не имел что с ним стало и где он жил. Я и подумать не мог, что мой отец является гражданином Америки, да ещё и таким состоятельным.
Толпа зрителей гулко зашумела. Люди стали беспокойно переговариваться между собой. Было не понятно, действовали они по сценарию, или же самопроизвольно. Вадим смущённо глядел на них.
– То есть, вы хотите сказать, что всё это время ничего не знали о вашем отце, – уточнил ведущий, перекидывая ногу за ногу. – И о том, что он был долларовым миллионером, вы тоже не знали?
– Нет.
– Значит, о смерти отца вы узнали непосредственно от наших корреспондентов?
– Именно так.
Толпа загудела ещё больше. Вадим беспокойно попятился назад. Ему внезапно захотелось покинуть студию, но звонкий голос ведущего заставил его вернуться в прежнее состояние:
– Вадим, после выхода этой передачи вы сможете вступить в наследство, которое завещал Виктор Долматов. Скажите, что вы почувствовали, впервые об этом услышав? Какая была ваша первая реакция, когда вам сказали, что состояние вашего отца будет разделено между вами и сёстрами?
Мужчина растерянно потупился, опустив глаза на потрёпанные от времени ботинки. Ему хотелось улыбнуться, нет, рассмеяться в лицо самодовольному ведущему. Какую ещё реакцию он ожидал от него услышать? Конечно же он был рад, и даже счастлив. Но было бы нескромно объявить об этом на весь мир, тем более, что причиной внезапного обогащения стала смерть его кровного отца. Именно по этой причине он принял скорбное выражение лица. Пусть все думают о горе, постигшем его семью. Приняв скорбную маску, он с выражением посмотрел в глаза ведущему.
– Вы должны меня понять, Корней. Это горе. И пусть мы не общались с отцом больше двадцати лет, это всё равно горе для нашей семьи. Да, были обиды, но они остались далеко позади. Всё, что осталось там, пусть забудется как страшный сон. А по поводу наследства, уготованного нам, то я приму его как извинение из-за того, в каком говне мы оказались по вине этого человека.
Кто-то из толпы зрителей возмущённо охнул. Корней тут же оживился, взмахом руки указав массовке, что для возгласов ещё не время.
– Ничего. Пусть говорит, – снова раздался голос режиссёра в ухе у ведущего. – Запикаем.
– Значит, вы не держите больше зла на покойного отца за то, что он оставил вас в трудную минуту? – спокойно уточнил Пилатов, не отводя прищуренных глаз от своего оппонента.
– Бог ему судья. Я зла не держу.
Зал разразился аплодисментами. Ведущий вскочил со своего места и прошёл в центр студии. Как только всплеск рук прекратился, он громко произнёс:
– А теперь посмотрим сюжет
