расти. Вверх, ввысь, вглубь. Да что там! Расти? И вширь тоже! Если меня никто не понимает, значит ли это, что я – искусство? И если искусство – это действительно я, то должен ли я принадлежать народу? Хотя, и что «художник должен быть голодным и недотраханным поэт» тоже никто не отменял. Ну, кто ещё хочет комиссарского тела? Быть в адеквате, поверьте, куда важнее, чем в потоке, в ресурсе или в моменте. Так что, уверяю, я – сыр, я в вашей жизни ещё обязательно мелькну.
– Ну… А если за деньги?
– Охрана!!!
– Мадам, умоляю, давайте переспим! Мне очень деньги нужны, мне так на масло… не хватает…
Мысль пришла и ушла, не застав никого.
Жуска́…
Гиподинамия
Гиподинамия – подзабытая чума прошлого века, о которой в последнее время не принято говорить. А ведь когда-то о ней даже песни писали. И пели.
Я тоже того урожая, моя чума. Поэтому отсюда и до конца цитаты только вики. “Гиподинамия – это "болезнь цивилизации", пониженная подвижность. Характеризуется нарушением функций организма при ограничении двигательной активности, снижении силы сокращения мышц. Гиподинамия – чума постиндустриального общества, распространённость которой стремительно возрастает в связи с урбанизацией, автоматизацией и механизацией труда, увеличением роли средств коммуникации и переходом на удалённые способы работы”.
"Гиподинамия, гиподинамия
Что это такое? Что это такое?
Я от вас не скрою, я от вас не скрою, нет.
Гиподинамия – минимум движенья,
Всех надежд крушенье, всех надежд крушенье,
Это сокращенье, наших сокращенье лет".
Не скрою и я. Я – гиподинамик. Или гиподинамист? Или гиподинамо? Впрочем, не суть. У меня классный характер, просто у окружающих меня людей психика какая-то слабая. Людей же я, конечно, люблю. Не люблю объяснять. А потому моя жизненная философия проста: не подхожу к людям ближе, чем они позволяют, и не отпускаю их от себя дальше, чем они того заслуживают. Хорошо, что бог дал им всё, кроме моего телефонного номера.
Понимать меня не обязательно, мои мысли непонятны даже мне. Обязательно любить и кормить вовремя. Идеально – на расстоянии. И, кстати, если секс со мной продолжается более двух часов, перекус должен быть предусмотрен заранее.
– Ты меня раздражаешь!
– Двадражаешь.
– Стол за собой лучше протри!
– Прочетыре.
– Опять?!
– Ошесть.
В моей супружеской верности можно быть уверенным на все сто сорок семь процентов. Рекомендую делать это издалека. И дело здесь не в безмерной любви, взаимном уважении или ещё в чем-то там, хотя, конечно и не без этого (Дорогая, что бы ты ни говорила, но ты читаешь эти строки, привет!). Во всем виновата моя треклятая болезнь на букву “гэ”, а, следовательно, лень, практичность, экономичность, критическое мышление и прагматизм. Всё, чтобы только не делать лишних движений.
Если
