только нырнул и ко дну приблизился. Говорю же, чуть лоб не расшиб!
– А с таким понятием, как техника безопасности вы незнакомы, Вениамин Сергеевич?
– Почему незнаком?
– А если бы действительно лоб расшибли?
– Я эту акваторию вдоль и поперек облазил, – надулся Вениамин Сергеевич. – И вчера тоже здесь погружался. И третьего дня. Не было здесь никакой машины!..
В лобовом стекле убойного «уазика», где Вересень снимал показания с граждан Лосева и Костюкевича, показалась физиономия капитана. Литовченко постучал согнутым пальцем по стеклу.
– Скоро ты? Есть новости.
– Почти закончили.
Прежде чем выйти из машины, Вересень передал свеженаписанный протокол подросткам.
– Вот, ознакомьтесь. Прочтите внимательно и распишитесь.
– А чего писать?
– «С моих слов записано верно». И подпись.
Оказавшись снаружи, Вересень застал последний акт BMW-драмы: погруженный на площадку эвакуатора кабриолет медленно проплыл мимо него.
– Ну, что за новости? – спросил следователь у капитана.
– Личность утопленника установлена. Поздравляю.
– Меня?
– Нас всех. Потерпевший – иностранец.
– Лихо, – только и смог выговорить Вересень. – Этого нам еще не хватало.
– Некто Лоденбах. Вернер.
– Откуда стало известно?
– При нем была барсетка с кое-какими документами. Валялась на пассажирском сиденье.
Вспомнив черно-фиолетовый студень за рулем, Вересень недоверчиво присвистнул:
– И ничего им не сделалось за месяц пребывания в воде?
– Состояние не самое идеальное, чего уж там. Но этот Лоденбах – немец, понимаешь?
– Нет.
– У немчуры всегда все в порядке.
– Да уж, в порядке…
– В том плане, что его документы лежали в специальной штуке из пластика. И карточки в портмоне пластиковые.
– Карточки?
– Кредитки. Плюс паспорт и водительские права. Плюс записная книжка и визитница. Эти сохранились хуже. Плюс часы. «Ролекс», между прочим.
Часы. Вересень немедленно вспомнил о часах-иллюминаторе подростка Костюкевича. Не будь этих глубоководных часов, еще неизвестно, куда бы направили свои стопы Вениамин Сергеевич и Сергей Александрович, – к какому именно водоему. И кабриолет в мертвом озере простоял бы еще месяц, а то и полгода. А то и вовсе обрел бы покой среди ила и камней.
– А что дебилы? – поинтересовался Литовченко у следователя.
– Парни оказались ценными свидетелями, – вступился за подростков Вересень. – Они здесь купаются каждый день. Именно в этом самом месте. И утверждают, что еще вчера никакого автомобиля не было.
– Это и есть ценное свидетельство, мать его?
– Я бы не стал сбрасывать их показания со счетов.
– А
