Ну и дочь от меня Ярославу Олеговичу вообще не нужна. Нестатусный ребенок. Их-то дети, «голубой крови», поди, еще в утробе на трех языках разговаривают…
Честно говоря, незнание Ветрова меня устраивало больше, чем вот эта версия, в которой он решил, что его дочь ему не интересна, раз уж она от меня.
Нет, не за себя мне было обидно. За Маруську. Я бы хотела чтобы никто в мире ей не пренебрегал. Никогда!
Даже Ветров…
В любом случае, я не хотела менять абсолютно ничего.
Была я, была Маруська, была мама на подхвате – и боже, дай бог ей здоровья, не знаю, что бы я без неё делала.
Ветров в этой системе координат был лишний.
– До свидания, Виктория, – насмешливо бросает мне в спину Кристина.
– И вам приятного аппетита, – ядовито откликаюсь я и еле удерживаюсь от того, чтобы не хлопнуть ей дверью напоследок.
Пусть всем плевать, но хотя бы перед собой я лица не потеряю.
Девушки на ресепшене оборачиваются ко мне, и Юля даже открывает рот, видимо, чтобы что-то предложить, но я ловлю её взгляд и отрицательно качаю головой.
Ничего мне не надо. До лифта я дойду сама.
Иду и хочу крови. Много крови. Очень-очень много крови.
Так и хочется сделать запрос моей фортуне: «Дорогая, тебе не надоело в меня сморкаться?». А я-то сдуру решила, что в моей жизни среди серых и черных полос внезапно забрезжило что-то беленькое. А это, оказывается, чтобы напомнить мне, что потолок – вот он, тут, над моей головой – и никакой не стеклянный, а самый что ни на есть мраморный.
Обойдешься, Вика, выше головы не прыгнешь…
У лифтов прорывается невроз, я нервно жму на кнопку несколько раз и хоть и вижу – лифт спускается, но… Но хочется нажать еще один, для верности.
Наконец, двери лифта бесшумно открываются и я шагаю…
Никуда я не шагаю. Так и замираю в полушаге, потому что из кабины с невозмутимым видом выходит Эдуард Козырь собственной персоной.
И со всеми претензиями к его долбанутой кадровичке – внаглую отпихнуть главу корпорации с дороги у меня не хватает ни наглости, ни злости. Вот этого маневра я точно могу не пережить!
– Ну, надо же, я думал, мне вас в розыск объявлять придется, – От Эдуарда Александровича за три метра несет недовольством, и опасностью, а я – в зоне поражения, меня от моего несостоявшегося босса отделяют шага два, – девушка-победа, где вас носит?
Я хлопаю глазами. Натурально так, как самая, что ни на есть блондинка. Девушка-победа? Миленько, конечно, но… В каком это смысле «где меня носит»? Собеседуюсь я!
– Идемте, – Эдуард прихватывает меня за запястье и тянет меня к лифту, – я покажу вам ваш отдел. И представлю коллегам. Только давайте в этот раз без задержек, мое свободное время уже на исходе.
Он… Он думает, что я прошла собеседование? Черт, вот ужасно обидно, что его придется разочаровать. На меня на данном этапе жизни ставят столь
