конечно же, покрутила бы пальцем у виска и сказала, что такими темпами он жениться, а я так и буду страдать одна, не рассказав о своей большой тайне. Однако ситуация повернулась в совершенно другую сторону.
– Блондин мой! – сказала незнакомка и без предупреждения налетела на меня, вцепившись руками в волосы. И что самое страшное, до нас с Сашей только дома дошло, кого она тогда имела ввиду. В клубе от потрясения и неожиданности, я лишь пыталась спасти свои волосы и лицо, всеми силами отдирала от себя девушку, которая знала, как правильно сделать больно.
Сашка плакала всю дорогу в машине, когда везла меня домой. Потому что сама я плакала от боли и обиды. Дома мы с подругой аккуратно помыли мне голову и еще около пятнадцати минут обрабатывали многочисленные и совершенно незаслуженные ранения. Так что когда я вышла на работу, мне было плохо, больно и жутко обидно. Еще и когда единственная пришла в кухню, то все встало на свои места: не мой офис, не моя работа.
Сегодня вот ровным счетом ничего не поменялось. Утром я собрала себе пакет с едой, пожелала удачного дня подруги, которая явно чувствовала, что со мной происходят какие-то немыслимые изменения.
– У тебя все хорошо? – спрашивала утром по телефону Сашка.
– Не считая болячек и синяков, все нормально, – отозвалась я.
– Держись, – вздохнула Шурочка, – сегодня только среда, а значит почти вся неделя впереди. Работай усердно, покажи себя с хорошей стороны!
– Да я как бы всегда ответственно отношусь к своим обязанностям.
– Знаю. Побежала дальше, у меня сегодня дел ничуть не меньше. Извини, но вечером встретиться не смогу с тобой.
– Конечно-конечно! – заверила, потому что Сашка итак со мной уж больно сильно возится, – пусть тебе повезет во всем!
Так что, когда я собирала милые сердцу вещички, то придерживалась лишь одной мысли: пусть они меня вдохновляют на рабочий лад. А Валера все испортил. Как и всегда.
– Спасибо, что напоминаешь… – пробормотала, расставляя на своей половине то, что может пригодиться. Остальное убрала в ящик стола.
Валера же плюхнулся на свое место и, сложив руки в замок, пристально на меня посмотрел, потом нахмурился, потянулся вперед.
– Ну ка, повернись…
Недоуменно посмотрела на парня, а потом мои глаза расширились. Там, на шее, остались самые длинные следы от тонких ногтей его девушки. И заживали они так же плохо, как и за ухом. И, кажется, Валера что-то успел заметить.
– И не подумаю! – даже на всякий случай отодвинулась назад, правда там была стена, в которую я и вжалась.
Парень чуть наклонил голову в сторону и поднялся со своего места.
– Сама напросилась, – пробормотал он, но подойти ко мне так и не успел.
– Доброго утра, детки! – к нам в небольшой кабинет вошла довольная Алла Николаевна, у которой в руках было порядка трех папок.
– Доброго
