от моего рева.
Всех приближенных пугал мой вид. Я привык, что они боятся, хотя жутко раздражало, что рядом находятся дряблые неспособни.
– Что там? – я развернул горизонтально экран и нажал «плей», едва попав большим грубым пальцем по значку.
Видно было плохо. Ракурс неудачный, но Связной и так изворачивался, как мог, чтобы достать мне информацию и не спалиться.
В камере мелькнуло сухое лицо Кирсанова и сутулая фигурка девчонки, которую я… Сука, да не жалею я, что сорвал свадьбу и так жестоко с ней обошелся! Ни грамма. Пусть папочка ее жалеет. Мне посрать. Я вообще ее грохнуть должен был, но… не смог. В последний момент тормознул, сам таблеток наглотался, чтобы захотеть ее и, украв ее невинность, сорвать свадьбу.
– Ты не слышал, что сказал врач? – тихо, но уверенно заявила дочка олигарха. – Я не сделаю этого, папа.
– Я против! – гаркнул в ответ Кирсанов, а меня сковало яростью, корпус телефона захрустел под пальцами, Славка в страхе отступил. Он знал, что, когда я зол, могу быть настоящим зверем.
– А я против свадьбы. – Голос сучки задрожал. – Это сделка папа. Хочешь чтобы я пошла на неё, тогда смирись.
– Если Носов узнает, чей он – будет катастрофа.
– Папа, я не смогу больше иметь детей, – она еще больше согнулась, обняла себя худыми руками. – У меня отрицательный резус. Если прервать беременность, больше не смогу родить. Я оставлю… его. Это мое решение. Воспитаю сама, Гриша не прикоснётся к ребенку. Пап… Умоляю.
Огонь полился в горло и плеснулся в голову, затмив разум и внешние звуки.
– Сука! Сука! Сука! – зарычал я медведем и размазал телефон по стене. Осколки рассыпались под пальцами, а на поверхности появились выбоины. – Какого хрена она посмела от меня забеременеть?! Тварь! Я был уверен, что, даже если такое произойдет, ее почистят.
Хлопнула дверь – Славка смотался. Трус!
Сколько я молотил стену и трощил мебель, не помню. Меня вырубило. Как последние два года – напрочь вырвало из реальности. Очнулся, когда дверь, вернее ее куски, рухнула под ноги, а в кабинет с легкой дразнящей улыбкой вошел Волчара.
– Перестановка? – спросил он и огляделся. – А мне… нравится. Минимализм!
Присел рядом и, не глядя на меня, ехидно добавил:
– Хотя лично я бы ограничился заменой занавесок, а не окна. – И тихо спросил: – Что у нас плохого? Что тебя так разозлило?
– Кирсанова беременна, – выплюнул я и сел на пол. Отшвырнул ногой обломки стула или стола. – От меня, сучка, беременна!
Серый замолчал, лишь сжал руки в кулаки. Машинальный жест, что так красноречиво говорил о его мыслях. Друг подобрался и тихо предложил:
– Ты знаешь, мне это не нравится, но… Если скажешь, я это сделаю. Девка исчезнет.
– Не-е-ет! – завопил я. – Тех, кого помиловал, я не трогаю! Запомни это, – договорил жестко, а потом озвучил мысль: – А если она родит сына? Мне. Сына. Я его заберу! Точно! –
