и отец выпили все, а Роман только немного пригубил. Его может кто-то остановить из вышестоящего начальства, и запах спиртного был бы от него лишним. А этим все равно – они в обкоме гости.
– А закусить есть? – Спросил отец. – Я так и не пообедал сегодня. – Пояснил он.
– Нет. – Виновато ответил Роман. – Только шоколадка.
– Может, поедем ко мне? – Снова предложил Фотин. – Перекусишь и поедешь домой.
– Нет. Я знаю такие встречи. И ты тоже. Засидимся до темноты. Мне надо спешить.
Фотин задумчиво тер подбородок – он над чем-то размышлял. И, видимо, решил сказать.
– Роман. Как я тебе говорил, подстрахуйся на всякий случай какой-нибудь знакомой. – И, увидев непонимающий взгляд свата, пояснил. – Енченко, как мне помнится, не прочь был побаловаться с девочками. Я говорил об этом Роману. Вот хочу при тебе, Богдан, это повторить сыну.
Отец легко согласился:
– Нужно. Енченко, как я тоже помню, был дюже охочь до баб. – Отец говорил прямо и даже перешел на украинский язык. – А у тебя есть такие на примете?
Роман замялся. Он не ожидал, что тесть напомнит ему об этом при отце, и не знал, что ответить. Но на помощь поспешил тесть, с некоторой долью злорадности.
– Есть! У него, сват, и любовницы есть. Пусть ими поделится.
Семерчук-старший, сделал удивленно-наигранный вид. Было видно, что этот вид искусственный. Так же нарочито строго посмотрел на сына.
– Рома! Что это такое?
Роман со злостью смотрел на тестя – отомстил, гад! Врезать бы ему сейчас тем же – ты сам хотел мою любовницу! Но так сейчас говорить было нельзя. Надо было смириться и покаяться.
– По работе… – Невпопад ответил Роман.
Отец, разделяя четко слова, говорил. Но снова же как-то искусственно, но внешне солидно:
– Не ожидал от тебя такого Рома. Мне стыдно перед сватом, Леной, внуками. – Приплел он еще и внуков для основательности. – Лена – прекрасная жена. Нельзя ее так обижать. – И вдруг спросил Фотина. – А Лена и сватьи знают?
– Нет. Зачем им это говорить.
«Старые кобели! – Бушевал внутри себя Роман. – В свое время не пропустили ни одной новой инструкторши, не говоря о старых! Еще и корчат из себя непорочных!»
Но надо было виниться или хотя бы выглядеть виноватым. А отец тем временем говорил:
– Помни сынок, что говорил Тарас своему сыну. – Он выдержал паузу. – Я тебя породил – я тебя и убью. Понял?
– Да. – Коротко ответил Роман.
А отец говорил тестю:
– Я с ним еще поговорю один на один. Объясню, как надо вести семейную жизнь. А пока пусть все будет между нами. Будем считать это – ошибкой молодости. – Фотин согласно кивнул ему в ответ. – А ты, значит, как тебя просят, поделись своими девками… Могут действительно понадобиться. – он сказал о них во множественном числе, будто был уверен в сыне, как в себе. Потом, как бы в раздумье произнес, – Половую жизнь начинают
