такое глупое, добровольно пойдёт прямо в каменную кладку, но Линней не в цирк пришёл на представление. Не собирался показывать чудеса дрессировки. Он бросил кролика так, чтобы он пролетел сквозь иллюзию и щелкнул пальцами, накладывая заклинание-определитель жизни. Жёлтый ореол над животным, давшим стрекача, виднелся даже в полумраке тайного коридора.
– Ай, да Пруст, – тихо радовался Шеар, – ай, да командир. Успел. Сделал.
– Выстраиваемся в боевом порядке, – Линней, не спрашивая разрешения, взял руководство атакой.
Первым поставил двух воинов с самой сильной магической бронёй. В клане их называли “щитами”. За ними “боевиков”, Кеннета, Шеара и магов поддержки. Сам Линней держался ближе к главе клана. Подал условный знак и отряд вошёл в коридор на первом уровне зверинца.
Свита Паучихи не ждала гостей. Часовые мирно пьянствовали в тесном закутке и умерли от удушающего заклинания, не издав ни писка. Пруст нарисовал карту в одном из посланий, Линней выучил её и знаками направлял отряд по запутанным коридорам разбойничьего логова. Хозяев убивали спящими в постели. Редких праздно шатающихся успевали поймать до того, как они наделают слишком много шума. Повариха выронила котелок с нарезанными овощами и тут же уснула. Кеннет позволил потратить несколько минут, чтобы связать её и спрятать в кладовке. Больше никому пощады не дали. Когда до спальни королевы оставалось два поворота, глава клана занервничал, что всё идёт слишком легко. Обманчиво просто. Но сколько раз самые сложные вылазки заканчивались вот так? Профессионально выполненной резнёй. Именно за это Клану Смерти платили золотом. Разве нет?
“Живой за поворотом справа, – знаками показал Линней. – Один. Стоит”.
Воин-щит обновил голубое сияние брони и шагнул в темноту. До того, как с его пальцев сорвалось нечто смертоносное, вспыхнул огонёк. Возле двери в спальню Паучихи стоял Пруст.
“Значит, она там”, – мелькнула мысль.
У Кеннета ладонь заныла, как хотелось выхватить меч и лично отрубить ей голову. Но в очереди на право мести он стоял далеко не первым. Шеар потерял друзей, Пруст резал им глотки. Последние всполохи гнева ушли под гнёт железной воли главы клана. Он позволил “щиту” открыть дверь и пару мгновений просто смотрел, как чёрные тени заполняли роскошно обставленную комнату. Как вздрогнули полотна балдахина. Последний взгляд Паучихи был отражением ужаса. Она не смогла достойно принять смерть. Закричала, когда кинжал вошёл в сердце.
“Ты пожалеешь”, – сказала эта женщина Хельде.
“Я пришлю голову твоей жены” – угрожала она в письме.
– Несите сундук, – приказал Кеннет.
В смерти не было ничего прекрасного, но месть иногда доставляла удовольствие.
Глава 5. Официальное новоселье
Поводов для праздника у нас было невероятное количество. Начиная с переезда и моей беременности, заканчивая долгожданным решением бессалийского вопроса. Кеннет вернулся утром. Уставший, немного пьяный
