с кровью одного из членов клана на руках!
– Так вот в чем расчет! Уверен, если бы он хотел убить меня, давно бы это сделал. А так и свидетель нападения имеется, – Дерек скосил глаза на меня.
Я удивленно моргнула несколько раз, а потом признала:
– Да, Зубастый бы стрелой не промахнулся. Она торчала бы из сердца… – я задумалась, говоря вслух. – Наверное, боится навлечь гнев отца.
– Уходи! – неожиданно сказал Дерек.
– Но.
– Уходи. Ему нужен свидетель драки. Если его не будет, то Зубастый не рискнет. А я не могу гарантировать, что не орошу землю его кровью. Так что иди! Где твоя болтливая птица, когда так нужна? Пусть уведет тебя!
Вспомнишь солнце – вот и лучик! Голубые крылья Вупи замелькали в кустах, оттуда же послышался звук возни, хруст веток.
– Ой-ой-ёй-ё-ёшеньки! Запутался! – верещал мелкий хитрец.
– И правда, один! – поняла я верный знак птахи. – Там только Зубастый!
– Знаю! – кивнул Дерек.
– Откуда? Все торговцы так внимательны?
– От этого зависит наша жизнь. Знаешь, сколько бандитов я встречаю на пути с гор в долину? И все они не стоят на дороге, обозначая себя, – Дерек показал взглядом в сторону поселения. – Ну же, иди! Разве тебе не нужно помогать отцу с подготовкой обряда? Или все скинула из-за статуса дочки вождя?
Я фыркнула и ушла. Но, отойдя шагов на десять, поняла, что чужак специально меня разозлил, чтобы добиться желаемого. Обернувшись, я заметила в кустах недовольного Зубастого, к которому все приставал Вупи, и Дерека, который спокойно напился из реки, умылся, а потом пошел прямо на врага.
Ранение же не в голову было! Что он творит?!
Я даже дышать перестала, пока торговец не прошел в метре от Зубастого, даже не посмотрев на того. А потом возвела глаза к небу:
– Великий Янус, чужак либо бесстрашный, либо дурак!
Колкие слова торговца достигли цели. Я пошла к лобному месту помогать с подготовкой. Было неприятно, потому что Дерек сказал правду: дочь вождя действительно имела больше свободы, чем любая другая женщина клана. И подруг не имела по той же причине.
Женская зависть, хитрость, подставы окружали меня на протяжении всей жизни. Мне улыбались, а за глаза считали разбалованной девчонкой. Наверное, в протест, я и поступала так, как обо мне думали.
Женщины ежедневно работали в поте лица: кто-то собирал ягоды, кто-то стирал одежду, кто-то готовил. Я же с детства болталась не пришей рукав. Но не из-за того, что не умела или не хотела помогать – меня вечно отсылали прочь, чтобы заслужить благословение отца. В расчете, что я замолвлю пару слов.
И вот сейчас снова все повторялось! Стоило мне забраться на лестницу, чтобы повесить украшения, как из моих рук тут же его забирали, а меня спускали вниз. Стоило начать раскладывать церемониальные камни, как их тут же следом за мной поправляли, сдвигая буквально на расстояние муравья.
Единственное, что мне доверили – это складывать горой орехи на тарелку – самое неблагодарное
