в пресловутой надежде.
Зачем он приехал. Зачем теребит и без того расколотую душу.
– Уже работает. Кремень, – пожал он плечами и протянул руку.
Кремень. Ну кто бы сомневался. И наверняка даже не думает о своем здоровье. Ему бы полежать. Лучше со мной.
Я хмурюсь, когда замечаю в руке папку.
– Что это?
– Тебе. То, что Макар дарил.
– Ого, – подала голос Вероника, но мне было не до радости или восторгов.
– Что дарил? – не поняла я, чувствуя, как по телу проходит холодок, а капля пота стекает по немытой три дня спине. Как выглядят мои волосы, я даже боюсь представить.
– Может, ты уже заберешь, и сама посмотришь, – раздраженно дернул папкой Данила, и я на трясущихся ногах прошла вперед.
В папке были документы. На собственность, которая теперь за каким-то чертом принадлежала мне.
– Что это за хрень?! – закричала я, сотрясаясь всем телом, и не веря, что вижу, как Макар свел все наши отношения к торгово-рыночным.
Мы отлично потрахались – на тебе телефон за сотню штук. Взяла в рот – на тебе тачку, которую водить нельзя. Дала в задницу – на тебе жил площадь.
– Меня просто попросили передать.
– Передать. Передать, – шептала я как безумная, смеясь и плача. – Передать мне, что я в его глазах была шлюхой?!
– Весьма дорогой, – заметила Ника, и я, развернув к ней лицо, завопила: – Заткнись! А сам он не захотел мне это передать? Сказать в лицо, кто я такая?
– Так будет лучше, – снова пояснил Данила, и я толкнула его в грудь, ненавидя эти слова.
– Для кого лучше?! Для кого?
– Дура! Ты жива останешься. Макару не до тебя!
– Тогда пусть он определится, либо он боится за мою жизнь, либо считает шлюхой. А то у меня знаешь ли мозговой коллапс.
– Он работает. По его приказу тебя в клуб не пустят, – сказал Данила, и я задышала глубже.
Чувствую, как ненависть поднимается из самых недр. Обжигает своей силой. Убивает все светлое, что когда-то было в моей душе. А самое главное отрезвляет. Создает из наивной девочки хладнокровную стерву.
Слезы стираю одним движением, сглатываю и выдыхаю.
Подхожу под четыре удивленных взгляда сначала к столу, беру ключи от комнаты, потом к Даниле.
Он мне нравится – симпатичный, высокий, мускулы там, где надо, но я постоянно чувствовала волны раздражения по отношению ко мне.
Поднимаюсь на цыпочки, осторожно протягиваю руку к его карману, чувствуя предвкушение преступления и страх последствий. Затаиваю дыхание, не дышу.
Почти касаюсь пухлых губ, знаю, насколько сейчас злю Пашу.
– Пусть попробуют, – целую чужие холодные губы и вытягиваю под удивленный дружный вздох ключи от машины.
Потом резко отталкиваю Данилу в сторону Паши, тот теряет равновесие, и они заваливаются на кровать.
А я уже выскочила за дверь,
