получится. Родственникам запрещено нас навещать. С них подписку берут.
«Даже так? Тогда тем более нужно познакомиться с фрау Коброй», – сказал себе Фандорин.
– Укутайся и помолчи. Мне нужно подумать. А о директрисе не беспокойся. Я в Индии научился заклинать з-змей.
Кагуяхимэ была все-таки феноменальным ребенком. Только что стрекотала, но попросили – умолкла. И долго, до самого рассвета, сидела тихо, не мешала Эрасту Петровичу выстраивать диспозицию.
Вот наконец между небом и океаном прорисовался алый кант. От него потянулась дорожка цвета красного испанского золота. Выглянула макушка оранжевого апельсина, а вскоре с удивительной быстротой он выкатился целиком.
С вершины вулкана восход над морем выглядел совсем не так, как снизу.
– Ух ты, – протянула вскочившая на ноги Кагуяхимэ. – Спасибо вам, мистер Булль! Если б вы меня не удержали, я бы этого не увидела.
Надо же. За спасение «спасибо» не сказала, а за восход поблагодарила, и как прочувствованно. Странная девочка, очень странная.
Но Эрасту Петровичу сейчас было не до Беллинды Дженкинс. Он зорко вглядывался в воду.
Цвет моря все время менялся. Сначала оно светлело и золотело совершенно равномерно. Потом образовались светлые и темные пятна – это были песчаные и заросшие водорослями участки дна. Когда же солнце полностью оторвалось от горизонта, Фандорин увидел то, зачем пришел.
Остров Сен-Константен, как на подставке, стоял на почти идеально круглой отмели шириной не более ста метров. Потом дно опускалось и на нем – сверху это было отчетливо видно – темнели четыре геометрически правильных квадрата неодинакового размера: на севере, западе и востоке большие, на юге поменьше.
Так и есть! Фантастическая версия подтвердилась. Остров оказался двухъярусным, и главный его этаж – подземный. То есть подводный. Именно там происходит подлинная, тайная жизнь Сен-Константена, а фабрики, плантации и лаборатории существуют лишь для маскировки. Ай да немцы! Не зря англичане так встревожились!
– Ой! Ой, мистер Булль! Смотрите!
Эраст Петрович совсем забыл про девочку. Проклятье! Сейчас замучает расспросами, и придется врать.
Он обернулся.
Кагуяхимэ стояла спиной к морю и загадочных квадратов, кажется, не видела. Она заглядывала в жерло вулкана.
– Что это?
Фандорин подбежал и схватил чертовку за ворот. Посмотрел вниз – и чуть не ослеп.
Вся внутренняя поверхность кратера сверкала и переливалась зеркальным блеском. В самом центре чернело круглое отверстие, из которого поднимался белый пар.
– Мне это снится? – пролепетала Беллинда. – Что это такое?
Солнечные батареи, вот что. Тысячи квадратных метров зеркальных аккумуляторных панелей.
Эраст Петрович читал в научном электротехническом журнале о революционном проекте использования энергии солнечных лучей, однако не знал, что идея уже
