и весь Райтар.
Огромная ледяная равнина, на которой замерли, словно только ожидая сигнала, чтобы ринуться в атаку, воины. Десятки, сотни оборотней, скаля зубастые пасти, готовы были рвать глотки и рассекать плоть противника. В их глазах, налитых кровью, читалась жажда. И желание убивать.
Шерсть медведей тревожил ветер, гоняя снег и приподнимая ворсинки, казавшиеся при помощи умелой кисти художника вздыбленными иглами.
Если только добавить чуточку воображения, можно было почувствовать запах свежести. Стужи, от которой перехватывает дыхание, заставляя легкие судорожно сжиматься, а кожу покрываться многочисленными мурашками. И этот морозный дух принес бы запах гнева. Страха. Отчаяния. Решимости.
Белые медведи замерли в напряженных позах в левой части, в то время как бурые приняли оборонительные позиции справа.
Снег был уже окрашен первыми признаками недавней битвы, багряные разводы и силуэты павших солдат намекали, что остановка – лишь вынужденная мера. Внезапная. Скорее, мимолетная.
Всему виной двое.
Фигуры, в отличие от воинов, прорисованные лишь смутными образами. Два темных пятна посреди белоснежного великолепия вьюги, окруженные золотым сиянием Сил.
Два великих воина, ведущих вперед свои армии.
Два полководца, нацеленных на победу.
Два врага.
И два неизвестных.
Сколько бы он не пытался разгадать личности, скрывающиеся за этими образами, все было тщетно. В истории было слишком много сражений, где принимали участие медведи, чтобы с точностью определить, какую из эпох изобразил творец. Ни одеяний, ни изгибов ландшафта… художник не посчитал нужным дарить подсказку.
Возможно, его посылом было как раз определение бесконечного повтора истории, в которой тот или иной народ приходит к столкновению. Быть может, он хотел показать свое видение, не привязываясь к определенной битве, написав ее из головы.
Кто знает?
Определенно Белый мог сказать одно: эта картина влекла его, призывая притронуться к грубым мазкам, прочувствовав колкость засохшей краски на кончиках пальцев. Представить художника за работой. И окунуться в представленное настроение.
***
Форма пришлась ей впору. Мягкая, но теплая шерсть темно-коричневого цвета.
Гиса хихикнула, представив, что если собрать всех адептов вместе и приказать им идти в разные стороны, они будут похожи на ходячие деревья с разноцветными кронами.
Тем не менее, ей очень импонировали приятные к телу плотные брючки, обтягивающие, словно вторая кожа, легкий джемпер песочного цвета и приталенный жакет, на левой стороне которого висела брошь с изображением горных вершин – признак принадлежности к Академии. На отворотах воротника с правой и левой стороны были нашивки в виде одинокого меча – отсылка к первому курсу факультета Боевой магии.
Удивительным был факт, что, насколько успела понять Элгиссиора, все адепты Жеаронской
