он вчера смотрел на меня ещё в коридоре моей квартиры. Что я не так сказала? Я испуганно сцепляю руки, стараясь справиться с волнением. Я вроде слова не перепутала, глупость не ляпнула. Чего он?
Он делает шаг ко мне, и я опускаю взгляд, нервно сглотнув. Будь он менее огромным, и мне было бы проще выдержать этот моральный терроризм, но сложно казаться уверенной и твёрдой, когда твои глаза находятся на уровне груди оппонента.
– Собираешься врать до последнего или надеешься сбежать? – холодно произносит Амир, – или хочешь, чтобы потом пошел слух, что я делал ДНК-тест сыну, потому что моя жена – потаскуха и нагуляла его?
– Да нет же, – тихо произношу я, – я просто хочу доказать свои слова.
– Ты, кажется, слабо представляешь, что предлагаешь мне. Одевайся и иди к ребенку.
– Пожалуйста. Вы ломаете мне жизнь.
– Твои доказательства ничего не изменят. Ты в любом случае никуда не уйдёшь.
– Что!? – пораженно вдыхаю я, – Вы с ума сошли? Я вам не ваша игрушка!
Амир снова приближается ко мне, и я прячусь назад. Он наступает на меня, а я испуганно смотрю на него. Лодыжки внезапно упираются во что-то твёрдое, и я, не удержавшись, падаю назад. На кровать.
– Тебе лучше быть тихой и покорной, – усмешка становится кривой, когда Амир наблюдает, как я пытаюсь отползти от него подальше, – притворяешься невинной девочкой – притворяйся убедительнее, чтобы не злить меня. Иначе я вспомню, что моя жена – потаскуха.
– Я не ваша жена!
– Мне плевать. Врешь ты, или действительно просто похожа на неё – не имеет значения. Я не собираюсь разбираться. Ты уже здесь. Одевайся и иди к ребёнку. Я хочу пообщаться с сыном.
Я обречённо прячу лицо в руках. Это точно какой-то идиотский сон.
– Мне что, придётся всю жизнь изображать вашу жену? – глухо интересуюсь я, – или вы грохнете меня, как и обещали, через две недели за то, что я не совершала?
– Одевайся.
– Выйдите, – зло говорю я, – и оденусь.
– При мне. Так ты будешь расторопнее.
Дьявол! Я со злостью подскакиваю с кровати, и, глядя в эти холодные, равнодушные глаза, развязываю поясок. Швыряю яростно его на пол, подхожу к шкафу, распахиваю дверцы, берусь за полы халата и демонстративно срываю с себя, швырнув на пол и оставшись в одном белье. Я не смогла вчера надеть чужие вещи. Просто постирала свое и высушила его в сушилке.
– Довольны?! – выплевываю я, – полюбовались? Успокоились?! Выйдите теперь прочь, если все рассмотрели!
Я яростно поворачиваюсь к шкафу, чтобы поскорее одеться, и удивленно замираю. Кажется, я перепутала шкафы. Я как дура, стою перед шкафом с постельным бельем!
Я густо краснею с тихим смехом чудовища позади, подбираю нервно халат и уже хочу было накинуть его на плечи, как слышу ехидное:
– Кажется, я сказал тебе избавиться от вчерашних вещей. Не спеши одеваться, Мирослава.
– Боже мой, –
