серьезно? Это не моя жизнь. Я хочу работать, выйти замуж и завести детей, – произношу я, и, глядя, как Амир приподнимает бровь, быстро добавляю, – не с вами, конечно же. Сидеть в золотой клетке в мои планы не входило.
– Придется поменять планы. Твой муж продал тебя мне. Очень дешево, кстати, – смеется тихо и зло Амир, а я, шикнув, разворачиваюсь и с грохотом задвигаю дверь душевой кабинки. Бесит! Сквозь матовое стекло я вижу только неясные очертания этого монстра.
– И за сколько же, интересно мне знать, от меня продал? – цежу я сквозь зубы.
– Двести тысяч, Маргари-та, – насмешливо отвечает Амир, – так он тебя оценил. Животное можно купить дороже.
Двести тысяч?! Как мерзко. Я в шоке выдыхаю, чувствуя себя окончательно униженной. Двести тысяч за то, чтобы молчать, забыть о том, что можно обратиться в полицию и написать заявление о пропаже. Господи, он мог бы сказать мне сегодня “давай уедем, Рита. Скроемся где-нибудь, денег на первое время хватит”. Но он предпочел отметить… Отметить, черт побери, развод!!!
Мы оба простые люди. У нас нет такой власти, как у Амира. Открыто противостоять ему глупо. Но неужели у Володи не нашлось даже простых, человеческих качеств? Преданности, верности, в конце концов…
– Меня нельзя продать, – зло говорю я, – так что все, что вы делаете – незаконно.
– Мне плевать на закон. Все в мире покупается и продается. Хватит там торчать, вылезай.
– Высушу вещи – вылезу! Оценили товар? Оставьте теперь меня одну!
– Заштопаешь себя тогда сама, – в голосе Амира снова появляется холод, но мне все равно. Плевать! Я не буду покорной овечкой, – у тебя есть десять минут.
– Эй! – произношу я, глядя, как фигура разворачивается и уходит, – я не успею высушить вещи! Вы… да и иди ты, – тихо бормочу я, когда дверь закрывается, – нашелся тут царь и бог.
Я закрываю тут же кран, отодвигаю дверцу душа и выхожу, подбирая с пола вещи. Осторожно прислушиваюсь, а потом иду на цыпочках к окну.
Поворачиваю ручку, открываю, заглядываю вниз и фыркаю:
– Да чтоб тебя…
Пёс прекращает копошиться в земле под окном и поднимает морду.
– Гав, – отвечает он мне глухо и злобно. Похоже, он будет только рад, если я сейчас спущусь. С таким же глухим урчанием обглодает мне кости.
Да и не спущусь я, второй этаж, как-никак. Высунувшись наполовину из окна, я осматриваю двор и территорию за забором. Меня никто не увидит, даже если я буду кричать, привлекая внимание. Все вокруг засажено высокими деревьями. На заборе камеры видеонаблюдения.
Прекрасно, я в тюрьме. Спасибо, дорогой муж за такую судьбу, не ожидала от тебя предательства. Как Мирослава смогла вырваться? С ребенком это в разы сложнее.
Дверь позади с щелчком ручки открывается, и я поворачиваюсь. В ванную заходит Амир, и я быстро прижимаю к груди вещи, прикрывшись, пока он направляется ко мне.
– Голова закружилась, – нахожу я мгновенно оправдание, – подышала
