Просто минутное затмение. А тебя я по-прежнему люблю! – он попытался обнять меня, но я оттолкнула его изо всех сил.
– Не смей ко мне прикасаться! Слышишь? Даже не думай! Ну извини! Да, у нас в Волчехренске принято к без пяти минут мужьям ходить без звонка. Мы, бедные провинциалки, не знаем, что у московских невест принято заранее согласовывать встречи с женихом. Потому что жених в этот момент… он… – слезы было уже невозможно удержать, я дала им волю, и они хлынули из глаз, – пилит это белобрысое полено на простынях, которые я купила для первой брачной ночи! Какая же ты сволочь, Стас! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты врун и чудовище! Я видела, как ты ее… меня ты так никогда. Ты был, как животное. Фу, гадость!
– Умница девочка! Правильно сказала: никогда! – торжествующе воскликнул Стас. – Потому что с тобой я занимаюсь любовью, а с ней трахаюсь. Понимаешь разницу? Когда все время шоколад в мармеладе, то хочется иногда большой кусок дерьма – прости за выражение!
– Это мерзко!
– Это природа, Танюша. Ну не можем мы, мужики, все время жить в розовых соплях. Ну пойми ты это, наконец! И не устраивай на ровном месте эту провинциальную трагедию а-ля Анна Каренина! Все так живут! Тоже мне новость! Это ничего не значит. Просто секс! Как спорт, для тонуса. Я – мужик, мне это иногда необходимо. В этом и состоит женская мудрость: в умении вовремя закрывать глаза на мужские шалости. Простыни, – он хмыкнул, –тоже мне проблема! Я таких наборов десять штук завтра закажу из лучших европейских магазинов.
Да что с ним разговаривать? Он даже не чувствует вины, как выяснилось. Просто не понимает, как я выбирала это постельное белье, опрыскивала лавандой. Нежно гладила ладонями молочно-белый шелк простыни, представляя, как мы будем лежать на ней после шумной свадьбы. Дело не в том, сколько раз у нас до этого был секс. А в том, что это первая брачная ночь и все должно быть удивительно красиво! А ему даже в голову не приходит, что он сейчас не простыни испачкал. Он нагадил прямо в мою мечту! Разве можно жить с таким бесчувственным чурбаном? Такое впечатление, что его папа Карло выстругал из полена. Стоит, хлопает своими голубыми, с поволокой, глазами, и искренне недоумевает, почему я развела такую трагедию. Буратино недопиленный! Я подхватила коробки с тортиками и вылетела из квартиры.
– Да подожди ты! Мы не договорили! – Стас бросился за мной, выскочил на лестничную клетку, но вспомнил, что не одет.
Чертыхнулся, поскользнулся, его босые ноги разъехались на резиновом коврике. Он схватился за дверной косяк и исчез в глубине квартиры, оставив входную дверь открытой. Нет, дальнейшего выяснения отношений я не выдержу! Нужно успеть сбежать до того, как он оденется. Такси – и домой!
Я выбежала на улицу и бросилась наперерез первой попавшейся машине.
– Ты что больная, да? – дверь черной "Тойоты" распахнулась и оттуда выпрыгнул кавказец лет тридцати на вид. – Совсем берега попутала, да? Хочешь умереть? Так иди домой, как человек, умри тихо! Зачем других подставлять?
– Помогите, пожалуйста! Мне очень нужно домой!
– Слушай,
