бы не так! Королевский сын тоже обещал, что будет верен мне до самой смерти, когда брат мой Орёл послал его вырубить деревянным топором длинную аллею старых дубов.
Теперь Принцу всё стало ясно. Он встал и, обернувшись к своему тестю, сказал ему так:
– Дорогой тесть, мне надобно спросить у вас совета. У меня был прекрасный золотой ларец, заключавший в себе бесценное сокровище. Я его лишился и раздобыл другой. Но случилось так, что я снова нашёл первый ларец, и теперь у меня их два. Какой из них мне надлежит оставить у себя: первый или второй?
– Преимущество всегда должно быть отдано более давнему, – ответил старец.
– Я тоже так думаю, – сказал принц. – Так вот, до вашей дочери я любил другую девушку и обещал ей, что возьму её в жены. Вот она!
С этими словами он подошёл к служанке ювелира – а это ведь была сестра Орла! – и, к изумлению всех присутствующих, взял её за руку.
Другая невеста и её отец и мать, вместе с родственниками и гостями, удалились, сильно раздосадованные.
Несмотря на это, пиры, игры и забавы продолжались, так что свадьба Принца и сестры Орла была отпразднована с должным великолепием.
Г. Х. Андерсен
Ёлка
(новогодняя сказка)
Стояла в лесу этакая славненькая ёлочка; место у неё было хорошее: и солнышко её пригревало, и воздуха было вдосталь, а вокруг росли товарищи постарше, ель да сосна. Только не терпелось ёлочке самой стать взрослой: не думала она ни о тёплом солнышке, ни о свежем воздухе; не замечала и говорливых деревенских детишек, когда они приходили в лес собирать землянику или малину. Наберут полную кружку, а то нанижут ягоды на соломины, подсядут к ёлочке и скажут:
– Какая славная ёлочка!
А ей хоть бы и вовсе не слушать таких речей.
Через год подросла ёлочка на один побег, через год вытянулась ещё немножко; так, по числу побегов, всегда можно узнать, сколько лет росла ёлка.
– Ах, быть бы мне такой же большой, как другие! – вздыхала ёлка. – Уж как бы широко раскинулась я ветвями да выглянула макушкой на вольный свет! Птицы вили бы гнёзда у меня в ветвях, а, как подует ветер, я кивала бы с достоинством, не хуже других!
И не были ей в радость ни солнце, ни птицы, ни алые облака, утром и вечером проплывавшие над нею.
Когда стояла Зима и снег лежал вокруг искрящейся белой пеленой, частенько являлся вприпрыжку заяц и перескакивал прямо через ёлочку – такая обида! Но прошло две Зимы, и на третью ёлка так подросла, что зайцу уже приходилось обегать её кругом. «Ах! Вырасти, вырасти, стать большой и старой – лучше этого нет ничего на свете!» – думала ёлка.
По осени в лес приходили дровосеки и валили сколько-то самых больших деревьев. Так случалось каждый год, и ёлка, теперь уже совсем взрослая, всякий раз трепетала – с таким стоном и звоном падали наземь большие прекрасные деревья. С них срубали ветви, и они были такие голые, длинные, узкие – просто не узнать. Но потом их укладывали на повозки, и лошади увозили их прочь из лесу. Куда? Что
