сплошные оправдания: почему в газетах написали неправду, почему отвечаю ей только сейчас, да и лишь для того, чтобы сказать, что общения не будет, что я обрываю даже ту призрачную связь, которая у нас была.
По письму я выходил человеком, у которого на все есть оправдания, патологическим лжецом. Ну, хотя бы это честно. Я начал было перечитывать ответ, но после первых же фраз сложил листок пополам, еще раз и еще, а потом скомкал.
Стены гостиной будто давили на меня, зажимая книжными шкафами – единственным личным штрихом, который я привнес в интерьер. Я провел пальцем по корешкам книг, нашел десять нужных томиков в мягких обложках и достал спрятанные в них банкноты. Положил их на папку и пошел в коридор за стремянкой. Поставил ее в центре гостиной, взял папку и деньги и забрался наверх. Здравый смысл подсказывал, что ценные вещи лучше хранить в разных местах, но пришло время собрать их вместе.
И подозревать всех и вся.
Я аккуратно открутил светильник, поднялся на ступеньку выше, сунул руку в отверстие и нащупал ручку сумки. После событий субботней ночи и воскресного утра сумка должна быть наготове.
Я потянул ее к себе, но тут раздался стук в дверь.
Было шесть тридцать утра. Монументальный вход в подъезд предполагал, что визитерам необходимо позвонить в домофон. Я замер, задержав дыхание. Снова стук, на этот раз более настойчивый. Я сунул папку и деньги в отверстие на потолке, потом добавил к ним письмо сестры и свой ответ.
Светильник легко встал на место. Я тихо спустился со стремянки, сложил ее и прислонил к книжному шкафу, поморщившись от звяканья металла. Потом открыл дверь. Там стояла детектив-констебль Наоми Блэк.
Она протянула мне стаканчик с кофе и улыбнулась:
– Ты ведь помнишь, что нам сказали? Прийти утром в понедельник, готовыми к бою.
– Как ты вошла? – спросил я, загораживая ей вход.
– Сосед открыл, – ответила Наоми и в ответ на мои недоуменно сдвинутые брови пояснила: – Старик.
Квартира напротив пустовала. Внизу жили два студента, на верхнем этаже – пожилая женщина. Никаких стариков.
– Секунду.
Я вышел на площадку и прикрыл за собой дверь, чтобы Наоми не заглянула в квартиру. Посмотрел вниз. В подъезде никого не было, но дверь осталась распахнутой.
– Он впустил меня, когда выходил, – сказала Наоми. – Ты как-то странно себя ведешь.
– Угу, подыграй мне.
Пока я спускался по лестнице, она пробормотала что-то насчет моих актерских способностей. Из квартиры на первом этаже доносился шум фена, снаружи – шум улицы. Сквозь матовое стекло двери виднелся чей-то силуэт. Я распахнул дверь. Мужчина лет шестидесяти вздрогнул и уронил большую картонную коробку с одеялами.
Крепко сбитый, бородатый и лысый.
– Ох, как вы меня напугали! – Он схватился за сердце и рассмеялся. – Вы Уэйтс? Нет, я не экстрасенс. Просто с остальными я уже познакомился. Я въезжаю
