топотом ног сокрушающий горы.
Вдруг шум стал оглушительным, невыносимым. Гилас оказался в просторной сумрачной пещере. Из-за клубов пыли нечем дышать, но тут и там в темноте светятся лампы. В стенах вырезано что-то вроде полок, на которых лежат на спине обнаженные мужчины и молотят по прожилкам зеленой руды отбойными молотками и кирками. Мальчики и девочки лет пяти, не старше, бегают между ними, стараясь не попадаться под руку, и складывают куски руды горкой. Гиласа от этой картины замутило. Молотобойцы вырубают из плоти Земли зеленую кровь. Он внутри огромной раны.
Пауки обмотали рты и носы мокрыми тряпками и принялись набивать мешки зеленой рудой. Гилас не отставал. Когда все заполнили рюкзаки до отказа, Зан повел мальчишек в другой туннель. Лямки врезались Гиласу в плечи. Тащить на себе камень – все равно что волочь труп.
После бесконечного подъема наконец очутились в главной шахте. Двое мужчин забрали у Гиласа ношу, перевязали горловину веревкой и подняли груз. Мешок вдруг дернулся, как живой, и через несколько секунд содержимое посыпалось вниз, едва не задев Гиласа.
– Чей мешок? – рявкнул разъяренный носильщик.
И заметил Гиласа.
– Вот балбес! Прохудившийся мешок схватил!
– Смотри, что берешь, – ухмыльнулся Зан.
Гилас стиснул зубы. Зан нарочно подсунул ему плохой мешок. «Понятно, – подумал Гилас. – Этот так просто не успокоится. Надо что-то делать».
Когда вернулись в пещеру и снова стали набивать камнем рюкзаки, Гилас старался держаться к Зану поближе. И в главную шахту тоже шел рядом с ним. На полпути Зан вдруг начал ощупывать грудь, потом принялся лихорадочно озираться, глядя себе под ноги. Когда дошли до шахты, бедолага трясся с головы до ног.
– Случайно, не это потерял? – тихо спросил Гилас и протянул Зану сморщенный палец. Потом приблизился вплотную к вожаку.
– Я никому не скажу, и ты не говори, – прошипел Гилас. – Я на твое место не покушаюсь, верховодить не хочу, но больше со мной не связывайся, понял?
Зан медленно кивнул.
После еще двух изматывающих ходок надсмотрщик наконец объявил перерыв. Должно быть, Зан предупредил остальных, что с Гиласом ссориться не надо. Мальчишки подвинулись, освобождая ему место, угостили уксусом и подгорелой лепешкой. Зан и Жук ели с мрачной отрешенностью, ни на что не отвлекаясь, а Мышь бросал в щели крошки для полевок. Слюнявый к еде не притронулся – только глядел в темноту и вздрагивал.
Гилас тихонько спросил у Зана, какая опасность от ловцов.
– Бывает, шепчут тебе на ухо и ходят следом как тень, пока с ума не сведут. А могут залезть тебе в глотку и остановить сердце.
Гилас нервно сглотнул:
– Где они живут? Прямо в камне?
– В камне, в туннелях… Духи везде проходят.
– Тихо! – шикнул рассерженный Жук.
На поверхности он был почти приветлив, здесь же стал молчаливым и подавленным.
Зан внимательно
