этого. Он уже мысленно представлял, как будет стирать из реальности жизнь за жизнью. Бескрайний полёт жесткой фантазии созидал невероятные способы самых изощрённых убийств. Но, несмотря на свою жестокость и нетерпимость к действиям, Ахиллес оставался трезв умом.
– Это из-за тебя я потерял контроль? – пробивая блокировку эмоций, во мне закипала ярость. И я даже не пытался её сдерживать.
– Да, Дариолл, – его слова звучали умиротворенной циничностью. – Я вынужден был. Ты бы не додумался грохнуть эту сволоту.
– Почему сразу сволота? – ярость продолжала прогрессировать во мне. – Может, он был нормальным?
– Нормальные в эту локацию не попадают, – в отличии от меня, Ахиллес не поддавался эмоциям. – Потому и выглядит тут всё так мерзко. И какая тебе вообще разница? Разве не приятно было увидеть смерть не жалкой плоти, а истинной формы? Запомни! Если хочешь здесь выжить, убивать нам придётся постоянно. И ничего не поделать! Такова наша природа. Природа убийц!
Слова ножа ввели меня в ступор, лишив возможности возразить. Я осёкся, получив весомую порцию для размышления. Он сделал вывод о том несчастном и обо мне лишь исходя из того, в каком месте мы находимся. Кем же таким я был, что умудрился попасть в локацию для сволоты?
– А зачем ты его убил?
– Чтобы получить его энергию и заговорить с тобой, – ответив, Ахиллес резко замолк. С улицы доносился приближающийся звук копыт.
Я подошёл к окну. Загадочный город был таким же угрюмым. И лишь изредка вздрагивал, когда очередной метеорит падал на какое-нибудь здание. При чем эти метеоритов падали довольно часто, устраивая городу бесконечную бомбардировку. Интересно, каким образом при таком обстреле он оставался целым?
– Не успеем, – Ахиллес и я смотрели на заполненную истинными телами улицу, – надо было с самого начала спуститься. Вот бы резню устроили.
– Откуда в тебе такая ненависть?
– Это не ненависть. Это моя суть. Я был рождён в сражениях и думать о милосердии не приходилось. Я шел по лестнице смертей к величию. Каждого следующего врага приравнивал к дару судьбы. Я поднялся к самой вершине и почти стал резидентом абсолютной силы… А затем свалился в самый низ.
В его голосе отразилась скорбь о чем-то глобальном, но не исполненном. И тут меня осенила запоздалая мысль, точнее понимание – в моём плече нашёл свои ножны герой древности – величайший воин в истории!
– Так ты из легенд о Трое? – не удержался от вопроса. – Тот самый Ахиллес?
– Беседуя сейчас со мной, ты позволяешь употреблять слово легенда? – грусть и скорбь вылетела из его чувств, сменившись яростью. – Я реален! Я совершенен! Да, я тот самый Ахиллес, нашедший свою смерть в Трое! Но это лишь один из моих образов. Сейчас же я тот, кто расчистит тебе путь к победе и откроет титул!
– Какой еще титул? Какая победа?
– Титул, который тебе необходим, чтобы выжить тут, – Ахиллес смолк, повисла пауза, цоканье копыт было уже совсем рядом. – Слышишь?
– Да.
