Что, подшутил над дурочкой и прячешься теперь? – донесся из-за полуоткрытой двери голос соседки с восьмого этажа. – Я, как идотка, до девяти вечера с лифтом разговаривала, пока муж не пришел!!!
Отпустив дверь, я сделал виноватое лицо и прижал оленя к груди. Прекрасное лицо молодой соседки исказила гримаса ужаса, когда она узрела голого мужика в носках с протертыми большими пальцами и статуэткой в руках. Наверное, в этот момент я был похож на малообеспеченного порноактера, получившего первую в жизни награду киноакадемии.
– А-а… олень зачем? – только и смогла вымолвить она.
– Это мой тотем! – зачем-то соврал я.
«А, правда, нафига мне олень?» – размышлял я, запирая дверь.
Глава 3. Кефир
Музыкальная тема из «Супер Марио» взорвала динамик телефона, а вместе с ним и мозг. О-о-о-о, святые суслики, нафига же я вчера так накидался? Кажется, одеяла нет, и ноги в кеды обуты. Как говорится: «Ну и что, что легла не раздетая, зато похмелье встретила нарядная». Что ж мы пили-то вчера после виски: скипидар? Надо у Андрюхи спросить, он почти трезвый был и в такси почти не блевал. Больше шуму было: «Вы мне весь велюр засрали, кто убирать теперь будет?» Тьфу, как баба.
Попытался подняться на ноги. Оказалось, что коньки не самая удобная обувь с похмелья. Обе ноги одновременно подломились и я, изобразив ногами идеальную букву «О», полетел на пол, по пути соображая, где вчера прибарахлился такой неудобной обувкой. И тут же в памяти всплыл эпизод: охранник – дюжий детина в форме с логотипом ледовой арены, – тащит нас с Андрюхой к выходу. Я упираюсь носками коньков в мраморный пол, хватаюсь за дверные ручки, чтобы затормозить стража порядка, но делать это, находясь подмышкой у здоровенного бугая, неудобно совершенно. Силы явно не равны, и я с достоинством монарха плюхаюсь на задницу возле входа. Андрюха спит на плече у охранника, трогательно обняв его за могучую шею и пуская слюни ему в ухо… В этот момент я приземлился спиной на жесткий ламинат. Что-то хрустнуло в боку, и картинка ледового позорища исчезла.
– С-сука-а-а!!! – выдохнул я, задыхаясь от боли. А ведь вчера, наверное, сам Плющенко мог неистово аплодировать мне, задыхаясь от зависти. Это ж пешком по лестнице на пятый этаж с Андрюхой на горбу, в коньках. Все, больше ни капли. Вообще. До следующих выходных точно. Только пива, маленькую… поправиться.
– За кефиром пойду, – непонятно кому сообщил я.
Перешагнув через свернувшегося калачиком возле входной двери Андрюху, я обул его в свои коньки и заботливо укрыл половиком – друг же.
Возле торгового центра кипела жизнь. Дорогие машины и дешевые тазики собирались и разбирались сложным пазлом на огромной парковке. Казалось невероятным, как у них получалось не задевать друг друга и пешеходов, снующих туда-сюда с тележками, полными корма. «С похмелья жить страшно», – всплыла в памяти пыльная цитата.
Возвавшись
