ворошит.Туча хмурая гуляет
В небесах седых. Молчит.
Тишина. Лишь где-то тихо
Слышно пенье ручейка,
И тоскливые берёзки
Наклоняются слегка.
Ручеёк бежит, искрится,
Лижет камушки на дне.
Средь коряг прогнивших,
Рыба засыпает в глубине.
Слёзы свежие сверкают
На завянувшей листве.
Ветер листья обрывает
И гуляет в серой мгле.
Вся природа словно плачет.
Осень дышит дремотой.
По земле таёжной скачет,
Принося тайге покой.
Пролетели года, отшумели
Пролетели года, отшумели,
Птицы смолкли в осеннем раю.
Как те пташки о будущем пели,
Я теперь об ушедшем пою!
О весеннем! О юном! О смелом!
О пылающей страсти огнём!
Вспомню милую девушку в белом,
Вспомню всё этим суетным днём…
Весна
Весна пришла, стучит капель
И день длинней и ночь короче
То солнце светит что есть мочи
То вновь свирепствует метель.
О, месяц Март – любви предвестник
Разбитых льдов хрустальный звон
Зимы покровы рушит он
Природы подданный кудесник.
Пришла Весна – Пора любви!
Но день длинней, а ночь – короче!
За былое себя не кори
Ночь растаяла в утреннем свете.
За былое себя не кори!
Лишь взгляни, как луна на рассвете
Погибает под светом зари…
Ночь минула. Утешились страсти.
Впереди золотятся лучи.
И в безжалостной утренней власти
Мы затушим остаток свечи.
И сердце пламенем объято
И сердце пламенем объято,
Минули дни тех давних пор…
Всю жизнь я помнить буду свято
огня и льда кипучий спор…
Я помню многое на свете:
И упоение любви,
И сладость счастья на рассвете,
И боль несбывшейся мечты…
Победившие смерть
Заметка в газете: … 1942 год. Фашистские танки, прорвав оборону наших
войск, устремились вглубь. Путь им преградили 4 гвардейца – бронебойщика.
Солдаты отразили атаку 30 немецких танков. Половину из них уничтожили.
Сами остались живы! Вечная Слава Героям!
В тот знойный день 42 года,
Когда дымились жжёные поля,
Четыре парня, уцелевшие от взвода,
На высоте укрыли тополя.
Осыпал пепел сединою травы.
Осела гарь в молчание васильков,
На небесах пылал заказ кровавый.
Запекся кровью острый блеск штыков…
В висках стучали мысли чётко, ясно,
Ударом пульса обратясь к судьбе:
Что было, это нам уже не страшно,
Теперь нас обжигает: наши где?
Мы
